Робин Джордж Коллингвуд (англ. Robin George Collingwood; 22 февраля 1889 года, Ланкашир - 9 января 1943 года, там же) - британский философ-неогегельянец и историк, специалист по древней истории Британии.
Родился в семье академика В. Г. Коллингвуда. Учился в Оксфордском университете. В 1936-41 гг. там же именной проф. метафизич. философии.
Самый знаменитый труд - «Идея истории», посвященный философии истории, издан после смерти автора. Коллингвуд был связан не только с философией истории, но и практически занимался историей и археологией.
Коллингвуд сформулировал следующие основные подходы к изучению прошлого:
Если для естествоиспытателя причиной события является совокупность законов природы, действие которых вызвало данное событие, то для историка причина события - это внутреннее состояние события, совокупность конкретных мыслей в сознании человека, осуществляющего данное событие (то есть мыслей, проявляющихся в ходе события и определяющих этот ход).
Как отмечает проф. В. М. Строгецкий, в своих работах Коллингвуд "иногда противоречит сам себе".
Коллингвуд (Collingwood) Робип Джордж (22. 2.1889, Картмел-Фелл, Ланкашир,- 9.1.1943, Конистон, Ланкашир), английский философ-идеалист и историк, представитель неогегельянства; специалист по древней истории Британии. Испытал влияние Кроче. Коллингвуд стремился установить связь между философией и историей, считая, что философия должна усвоить методы истории и что обе дисциплины имеют общий предмет - исторически развивающееся человеческое мышление. Историк изучает его, анализируя продукты духовной и материальной культуры, а философ - на основе истолкования данных самосознания и рефлексии. Мышление образует, по Коллингвуду, восходящую иерархию «форм духовной активности», которая основывается на воображении, символизации и абстракции (искусство, религия, наука, естествознание, история и философия). В противовес неопозитивизму Коллингвуд отстаивал традиции идеалистической метафизики, восходящей к Платону и Гегелю.
Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв , П. Н. Федосеев , С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
Сочинения: Speculum mentis, Oxf., 1924; An essay on philosophical method, Oxf., Ϊ1933]; The new Leviathan, Oxf., 1942; The idea of nature, Oxf., 1960; в рус. пер.- Идея истории, M., 1980.
Литература: Кисеель Μ. Α., «Критич. философия истории» D Великобритании, «ВИ», 1968, Λϊ 5; е г о же, Учение о диалектике в бурда, философии 20 в., [Л.], 1970; D o n a g a n Α., The later philosophy of R. G. Collingwood, Oxf., 1962; Mink L. O., Mind, history and dialectic. The philosophy of R. G. Cpllingwood, Bloomington- L., 1969; Critical essays of the philosophy of R. G. Collingwood, ed. by M. Krausz, Oxf., 1972.
Коллингвуд (Collingwood) Робин Джордж (1889- 1943) - британский философ-неогегельянец и историк. Разработал своеобразную версию историзма. В книге «Зеркало духа, или карта знания» (1924) Коллингвуд перерабатывает концепцию абсолютного дух а Г.В.Ф. Гегеля, отказываясь от «мифологического элемента» - представления о вневременной и единосущей мировой основе, божественном Логосе. Мышление образует восходящую иерархию «форм духовной активности», которая основывается на воображении, символизации и абстракции. В отличие от Г.В.Ф. Гегеля , в иерархии форм опыта (искусство - религия - наука - история - философия) Коллингвуд отводит самостоятельное место историческому знанию как воплощению конкретного мышления, противопоставляя его науке, выделяющей на одном полюсе абстрактно всеобщий закон, а на другом - иррациональную единичность факта. В истории сам факт становится предметом знания, но прошлое все еще рассматривается как объективно сущее и внеположное духу. Устранение этой «ошибки» поднимает мысль на ступень абсолютного знания, которое есть вместе с тем адекватное осознание того важного обстоятельства, что всякий предмет знания - это собственное творение духа и что, следовательно, вне духа нет никакой реальности. Всякая внешняя по отношению к действующему субъекту реальность воображаема, т.е. содержит неосознаваемый - и тем самым неопределенный - интуитивный момент, в котором и заложена вся суть внеположности вообще. Художественный образ, религиозный символ, система природы ученого и, наконец, картина прошлого историка - вот, по Коллингвуду, этапы прогрессирующего освобождения сознания от власти воображения и вместе с тем прогрессирующего понимания того, что функция интуиции - опредмечивание абстракции, превращение последней в самостоятельное сущее. Коллингвуд утверждает, что победа над воображением и его двойником, абстракцией, кладет конец «феноменологии ошибок» и выявляет самосозидающий процесс мышления, в котором теоретическое познание есть одновременно и практическое созидание, поскольку в абсолютном духе все противоположности снимаются в высшем единстве. Он понимает абсолют как историческое целое, частью которого является индивидуальный дух. Абсолютная реальность - это само историческое сознание, опредмеченным моментом которого является историческое бытие. Этот подход породил центральную для концепции Коллингвуда проблему согласования тезисов о непрерывной исторической изменчивости и об абсолютной природе философского знания. С одной стороны, если абсолютом является историческое сознание, то самостоятельно существующая теоретическая философия становится невозможной, поскольку всякое знание вовлекается в гераклитовский поток всеобщего становления, а философская рефлексия мыслителей определенной школы не может считаться полномочным представителем менталитета человечества; с другой стороны, без абсолютного предела, к которому стремится человеческое самосознание, невозможна и вся схема движения мысли, нуждающаяся в начале и конце как двух опорных точках, между которыми развертывается имманентно-необходимый диалектический процесс. Отталкиваясь от искусства, процесс самопознания необходимо заканчивается философией, но если философия растворяется в истории, то процесс уходит в бесконечность, и философская истина становится недостижимой. Эта дилемма обусловила постоянные колебания Коллингвуда между догматизмом абсолютного идеализма и релятивизмом.
Временное примирение между ними достигнуто в «Очерке философского метода» (1933), где содержится его теория диалектики. Коллингвуд синтезирует диалектику противоположностей Г.В.Ф. Гегеля и диалектику различий Б. Кроче. Структура диалектической системы (Коллингвуд называет ее «шкалой форм») такова, что каждое звено в иерархии ее форм само по себе качественно специфично и тем самым отличается от остальных, являясь противоположностью по отношению к высшей и низшей формам. Например, наука представляет собой особую форму знания, относительно независимую и отличную от всех остальных, и в то же время она противоположна религии как истина заблуждению и философии - как заблуждение истине.
Пафос поздних трудов Коллингвуда составляет защита научной историографии, которую он противопоставляет двум основным фазам предыстории исторического знания - компилятивной и критической. Переход к научной историографии Коллингвуд связывает с «бэконовской революцией» в истории последней четверти 19 века, которая в значительной степени благодаря археологии освободила ученых от «плена» письменных источников. Впервые историк получил возможность самостоятельно ставить и решать проблемы посредством систематического мышления, проверяющего свои выводы фактическими данными и не зависящего абсолютно и слепо от сведений «авторитетов». Единственными авторитетами историка, как и любого другого ученого, становятся логика и фактическая подтверждаемость теоретических выводов. Сближая историю с естествознанием в логико-методологическом отношении, Коллингвуд по-прежнему отстаивает ее эпистемологическую автономию как особой деятельности духа, основанной на априорном воображении. Он отвергает социологические обобщения, использующие исторический материал, поскольку считает это натурализмом. Познаваемость исторического прошлого гарантируется, по Коллингвуду, лишь поскольку вся история есть история мысли. Из этого тезиса вытекает его методологический индивидуализм как требование объяснять исторические события исключительно на основе целеполагающей активности людей.
В книге «Очерк метафизики» (1940) Коллингвуд разработал оригинальную концепцию метафизики, трактующую последнюю как опирающийся на историческое познание и анализ абсолютных предпосылок научного мышления. Будучи абсолютными, эти предпосылки лежат в основании всех логических рассуждений и выводов, они не полагаются сознательно, а предполагаются неявно. Столь же неосознаваемым является процесс изменения этих предпосылок, и об их изменении можно узнать только a posteriori, на основе исторического анализа. Эта концепция абсолютных предпосылок повлияла на взгляды С.Э. Тулмина и через него на историческую школу философии науки. Хотя до окончательного изменения абсолютных предпосылок их содержание невозможно осознать, можно все же констатировать определенные «напряжения» в системе предпосылок, образующих «динамическую логику цивилизации». Так, кризис совр. западной цивилизации, по Коллингвуду, есть следствие постепенного отказа от ее главной предпосылки - веры в разум как основу организации культуры и социальной жизни. Симптом этого отказа Коллингвуд видит в философском иррационализме и его политическом следствии - фашизме, который, по его убеждению, представляет собой сознательный вызов цивилизации. Анализируя теоретические истоки фашизма, Коллингвуд резко критикует гегельянский культ государства как вызов классической политике, которая, начиная с античности и вплоть до Дж. Локка , отстаивала идею политического консенсуса как принципа социального управления.
Идеи Коллингвуда, не столь популярные при его жизни, ныне играют определенную роль в движении западной философии по пути осторожного «возрождения метафизики».
Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 273-275.
Сочинения: Идея истории. Автобиография. М., 1980; Идея искусства. М., 1998; Speculum mentis or the Map of Know-ledge. Oxford, 1914; An Essay on Metaphysics. Oxford, 1940; The New Leviathan. Oxford, 1942; The Idea of Nature. Ox-ford, 1960.
Литература: Кисселъ M.A. Метафизика в век науки: опыт Р. Дж. Коллингвуда. СПб., 2002.
Коллингвуд (Collingwood) Робин Джордж (1889-1943) - британский философ и историк. Основные работы: "Зеркало духа, или Карта знания" (1924); "Очерк философского метода" (1933); "Основания искусства" (1938); "Автобиография" (1939); "Очерк метафизики" (1940); "Новый Левиафан" (1942); "Природа идеи" (1946, затем издания 1948, 1949, 1951, 1961 годов; с последнего сделан русский перевод: "Идея истории") и др. К. - представитель историцизма в неогегельянстве , но если Кроче сосредоточил свое внимание на функциях философии в истории, а Джентиле на логико-гносеологической проблематике, то К. интересовали прежде всего проблемы метода в истории.
Мышление рассматривалось им как самосоздающий восходящую иерархию "форм духовной активности" процесс, в которой теоретическое познание является одновременно и практическим созиданием. Оно принципиально исторично, есть история свидетельств духа. Прозрачность прошлого для сознания обеспечивается постольку, поскольку вся история есть история мысли. Следовательно история есть прежде всего историография, но историография научная, освобожденная (в отличие от компилятивной и критической историографии) от плена письменных источников. При этом позиция К. дуалистична. Обосновывая принципы "методологического индивидуализма", т.е. требования объяснения исторических событий только на основе целеполагающей активности людей, К. в то же время предложил проект "метафизики без онтологии", т.е. метафизики как исторической дисциплины об абсолютных предпосылках научного мышления (имплицитно фундирующих фактически любое исследование). Последние меняются по ходу истории, но узнать об этом можно только апостериори на основе исторического ретроанализа. (В этой связи К. диагностировал фашизм как сбой основополагающей идеи европейской цивилизации - идеи политического консенсуса.)
Обоснованию метода и служит философия К., в которой человеческая природа как предмет познания отождествляется с познающим субъектом. Сознание тем самым превращается в самосознание. Последнее же, как правило, несистемно, некритично, нерефлексивно и спорадично. Его упорядочивание возможно лишь при рефлексивном переходе от субстанциальности "в себе" к субъектности "для себя". Метод понимания человеческой природы, по К., - "феноменология духа". Основой и "механизмом" движения от исходных абстракций к абсолютно конкретному является постоянное опосредование. Соответственно можно выделить и ступени "опосредоваемого" движения духа: первая фаза - искусство как деятельность чистого воображения, где нет еще различения истины и заблуждения, т.е. деятельность формирующей интуиции.
Искусство порождает мир непрозрачных друг для друга монадологических сущностей. К. поддерживает идею Н. Гартмана об искусстве как естественном способе мышления и тезис Вико об искусстве как "детстве человечества". Однако искусство как интуитивное частое воображение, указывающее на вечно проблемное значение, дополняется экспрессивностью искусства, выражением им определенной истины. Последнее привносит в него рефлексивность, влекущую осознавание усилия воли и оценочность самопознания, ведущих при их доминировании к разрушению гармонии и перевоплощению искусства в эстетическую критику (которая воплощает уже научность подхода). Следовательно, искусство противоречиво по своей сути как "мышление в образах". Противоречие снимается в религии, ориентирующей на поклонение высшей истине. Однако в ней чувственно-образное не столько очищается и проясняется, сколько становится символикой сверхчувственного мира, к тому же догматически закрепляемой. Религия как бы опосредует искусство и науку, порождая, с одной стороны, опасность мистицизма, а с другой - опасность рационализированной теологии, т.е. и религиозное сознание также внутренне противоречиво и неустойчиво. Следовательно, необходим переход к науке, схватывающей действительность как абстрактно-всеобщий, неизменно-вечный порядок, управляющий движением феноменологического мира.
К. выделяет триаду признаков науки: математизм, механицизм и материализм. Однако абстрактность науки также не преодолевает интуитивизм, т.е. в научном рационализме неизбежно обнаруживается примесь иррационализма. Наука лишена рефлексии, которая появляется только в философии, реализующейся как история. Последняя синтезирует в себе интуитивизм искусства и абстрактность науки, пропущенные через философскую рефлексию (в которой тождество субъекта и объекта преобразуется во всепроникающий принцип). Основная дилемма истории, по К., заключается в следующем: а) если история существует, то ее объект есть бесконечно целое, которое непостижимо, и делает соответственно непостижимыми все его части; б) но если части целого - атомы, то история не существует (как особая область знания), и мы вынужденно возвращаемся к науке с ее недостатками.
Философия пронизывает весь опыт, но только в истории она явна, во всех остальных его составляющих (искусство, религия, наука) она суть неявная философия. Тогда реальность и есть самопознание как единство субъекта и объекта. "Объект обретает жизнь, когда познается субъектом, субъект - когда познает объект". Суть самопознания - движение к абсолютному знанию, т.е. абсолютному духу, в котором решены все проблемы и сняты все противоречия. "Абсолютный дух есть историческое целое, частью которого является мой дух". Соответственно "всякое конкретное мышление в своей непоследовательности преходяще, а в опосредовании временно...". Таким образом мы получаем оппозицию вечности (абстракция непрерывности процесса, утверждающая жизнь прошлого в настоящем) и времени (абстракция внешнего отношения между фазами процесса). Следовательно, время превращается в действительное (а не только реальное) лишь при соотнесении со своей противоположностью - вечностью. Реальность Абсолюта, следовательно, - в историческом сознании, и нигде более.
Если логически развитие предполагает вечно сущий Абсолют, конкретное, из которого через абстракции можно выделить различные его стадии, то познание конкретно, его интеллектуальная реконструкция развивается в обратном порядке (от простого к сложному). В связи с этим К. предложил идею "шкалы форм" (как антитезу принципам классификации в естествознании), предполагающую расчленение общего (родового) на соподчиненные виды по определенному признаку как критерию деления. Каждая "форма" воплощает в себе родовую сущность понятия на определенной стадии развертывания этой сущности. Глубина проникновения философского мышления в смысл понятия определяет необходимость того или иного количества "форм", но смысл понятия не исчерпывается до конца никогда. "Формы" связаны четырьмя типами связей: качественными и количественными различиями, отношениями различия и отношениями противоположности. Каждая последующая форма относится к предыдущей как высшая к низшей.
Фактически, по оценкам ряда историков философии, К. пытается синтезировать диалектику различий Кроче и диалектику противоположностей Гегеля. Чтобы понять итог, надо понять стадии, снятые в итоге, при этом в философском снятии слиты одновременно элементы и определения, и описания, и объяснения. Оно фиксирует всеобщее в единичном, т.е. в действительности мы имеем дело с всеобщей единичностью, всеобщей особенностью и всеобщей всеобщностью (все различения относительны, все противоположности снимаемы). Следовательно, "шкала форм" - это своего рода диалектическая серия, иерархизирующая структуры сознания (мышления), вершиной которой является уровень рефлексии, делающей предметом самое себя.
В.Л. Абушенко
Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.
КОЛЛИНГВУД (Collingwood) Робин Джордж (22 февраля 1889, Картмел-Фелл, Ланкашир - 9 января 1943, Конистон, Ланкашир) - британский историк, философ, специалист по методологии и гносеологии исторической науки. Изучал философию в Оксфорде у последователя гегельянства Ф. Г. Брэдли. После окончания университета (1913) стал преподавателем философии, не прекратив участия в археологических раскопках. Во время 1-й мировой войны работал в отделе разведки морского министерства. В книге «Зеркало духа, или Карта знания» (Speculum Mentis or the Map of Knowledge. Oxf., 1914) он отверг исходные посылки неогегельянства: «мировой дух - просто мифология» (р. 298). В этот же период Коллингвуд в противовес пропозициональной трактовке теории разрабатывает логику вопросов и ответов, которая включает в себя анализ предпосылок возникновения вопросов, стратегий их решения и т. д. История стала рассматриваться им как «проникновение в душевный мир людей, взгляд на ситуацию, в которой они находились, их глазами и решение для себя вопроса, правилен ли был способ, с помощью которого они хотели справиться с этой ситуацией» (Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 355). К 1920 у него сложились новые принципы философии истории, исследующей не события, а процессы. Среди форм духовной активности он отводит центральное место историческому знанию, которое противостоит науке, имеющей дело с абстрактно-всеобщим законом, и философии как абсолютному знанию. Предмет знания - творение духа. Сознание должно освободиться от власти воображения, превращающей абстракции во внешний предмет. Абсолютное знание трактуется им как единство теоретического познания и практической деятельности, представленное в философии. Отстаивая позиции историцизма, близкие к Б. Кроче, Коллингвуд подчеркивает, что знание, в т. ч. и философское, непрерывно изменяется - и тем самым абсолютно истинное знание недостижимо. Вместе с тем без утверждения возможности философии как абсолютного самосознания сам исторический процесс лишается смысла. Эта дилемма между абсолютным историцизмом и абсолютным идеализмом, релятивизмом и догматизмом обсуждается им в «Очерке философского метода» (An Essay on Philosofical Methpd. Oxf., 1933). Новый философский взгляд возникает как итог предыдущей работы, но не как абсолютное завершение серии предшествующих вопросов и ответов. Философская система оказывается промежуточным отчетом о прогрессе мышления до того момента, когда формируется новый философский взгляд на исторические процессы. Методологические проблемы истории позднее найдут более полное и отчетливое выражение в разделе «Эпилегомены» в книге «Идея истории» (The Idea of History. Oxf., 1946, рус. пер. M„ 1980). В 1938 он выпускает книгу «Принципы искусства» (The Principles of Art. Oxf., 1938, рус. пер. 1999), где анализируются взаимоотношение искусства и не-искусства, проблемы теории воображения (воображение и сознание, язык), принципы теории искусства (искусство как язык, истина, художник и общество). Основная ее посылка: «Потому людям и требуется художник, что общество никогда не знает всей своей души» (с. 304). В эти же годы Коллингвуд, не прекращая археологических иссле-дований, выпускает «Археологию Римской Британии» (The Archeology of Roman Britain. L., 1969), подготавливает корпус латинских надписей для Британии, изданный в 3-х т. после его смерти.
В 1940 выходит его «Очерк метафизики» (An Essay on Meta-physics. Oxf., 1940), где Коллингвуд выступает с критикой позитивизма, выявляет «абсолютные предпосылки» истории, причины иррационалистической эпидемии, ведущей к фашизму. Критика фашизма была продолжена им в «Новом Левиафане» (The New Leviathan. Oxf., 1942), где цивилизации - диалектически разумной регуляции политических разногласий - противопоставляется варварство - осознанное использование грубой силы. В работе «Идея истории» он обосновывает свою философскую позицию тем, что в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нем, осознает себя его частью» (с. 216). Содержание 1-4-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причем, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в 4-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В 5-й части - «Эпилегомены» (Добавления) - он предлагает собственное эпистемологическое исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).
Человек - единственное существо, способное стать субъектом исторического процесса. История - процесс, включающий то прошлое, которое отражено в исторической науке, т. е. продолжает жить в настоящем. Человек, изучая историю, воспроизводит в собственной мысли прошлое, чьим наследником он является.
Сравнивая типы теоретического знания, одни из которых отражают индивидуальные, конкретные объекты, а другие - вечные, постигаемые исключительно силой разума, Коллингвуд интерпретирует историческую науку как дискурсивное познание того, что является преходящим и конкретным. Необходимым средством для построения истории являются специфические формы воображения: 1) конструктивное, при котором историк интерполирует в источники высказывания, в них прямо не содержащиеся, проверяет и критикует источники; 2) априорное, обеспечивающее выбор используемых источников. «Картина прошлого, создаваемая историком, во всех своих деталях становится воображаемой картиной, а ее необходимость в каждой ее точке представляет собой необходимость априорного» (с. 233-34). Картина историка локализована во времени и пространстве, непротиворечива и оправдана имеющимися свидетельствами.
В качестве метода современной исторической науки Коллингвуд обращается к доказательству, основан ному на методе вопросов и ответов. Историк начинает свое исследование с постановки проблемы, для решения которой он ставит вопросы. Осмысленность вопроса зависит от материала, на основании которого можно получить осмысленный ответ. Ответы являются основаниями для обязательного (дедуктивного) вывода, необходимого для однозначного решения поставленной проблемы.
Первый вопрос, задаваемый перед началом любой исторической работы: «Какова цель этой работы?» Ответ на него предполагает рационализацию выбора предмета, методов работы и научную систематизацию полученных результатов. Второй и третий вопросы тесно связаны с центральным принципом философии истории Коллингвуда: история в собственном смысле слова является историей мысли. В истории нет простых событий, любое событие на самом деле является действием и выражает определенную мысль (намерение, цель) субъекта, его производящего; дело историка - познать эту мысль. Поэтому, получив какие-либо исторические данные, историк должен спросить: «Для чего открытый им объект был предназначен?» - и конкретизировать полученные знания ответом на вопрос: «Хорошо ли он выполнил свою задачу?» Наконец, любую историческую проблему невозможно изучить без исследования истории второго порядка, или истории исторической мысли, осуществляемой в «исторической критике». Историческая критика находит свое окончательное воплощение в истории истории, понимаемой им по аналогии с историей философии. Принципы философии истории, развитые Коллингвудом, его поворот к метафизике и к истории духа оказали большое влияние на историографию в Великобритании, на утверждение принципов рационализма в исторической науке.
Ф. H. Блюхер
Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин , А.А. Гусейнов , Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. II, Е – М, с. 271-272.
Философы, любители мудрости (биографический указатель).
Идея истории. Автобиография. М., 1980;
Идея искусства. М., 1998;
An Autobiography. L., 1944;
Speculum mentis or the Map of Know-ledge. Oxford, 1914;
An Essay on Metaphysics. Oxford, 1940;
The New Leviathan. Oxford, 1942;
The Idea of Nature. Oxford, 1960.
Киссель M. А. «Критическая философия истории» в Великобритании. - «Вопросы истории», 1968, № 5;
Donagan A. The Later Philosophy of R. G. Collingwood. Oxf., 1962;
Critical Essays of the Philosophy of R. G. Collingwood, ed. by M. Kransz. Oxf., 1972.
Робин Джордж Коллингвуд (Robin George Collingwood, 22 февраля 1889 года, Ланкашир — 9 января 1943 года, там же) — британский философ-неогегельянец и историк, специалист по древней истории Британии.
Родился в семье академика В. Г. Коллингвуда. Окончил Оксфордский университет (1912), затем преподавал философию и участвовал в археологических раскопках. Крупнейший специалист по древней истории Британии. Итогом археологических исследований Коллингвуда стали исторические труды «Римская Британия» («Roman Britain», 1923) и «Археология римской Британии» («The archaeology of Roman Britain», 1930, совместно с Дж. Ричмондом).
Переосмысляя исходные принципы неогегельянства («мировой дух — просто мифология»), Коллингвуд рассматривает создаваемую мышлением восходящую иерархию «форм опыта» (искусство — религия — наука — история — философия), основанную соответственно на воображении, символизации и абстракции («Зеркало духа, или Карта знания» — «Speculum mentis or the Map of knowledge», 1924). Дилемма между необходимой для философии предпосылкой абсолютного знания и исторической изменчивостью всякого знания обсуждалась в ряде последующих его сочинений. Философское знание предстаёт у Коллингвуда как непрекращающийся процесс вопросов и ответов, когда хороший ответ позволяет задавать новые вопросы и получать новые ответы.
Принципы метафизики — неявные «абсолютные» предпосылки («презумпции») научного мышления (например, представления о причинности, законах природы и т.п.), к которым неприменимы понятия истинного и ложного и которые осознаются лишь в процессе исторического анализа их изменения и появления новых «абсолютных» предпосылок («Опыт метафизики» — «An essasy on metaphysics», 1940).
В «Принципах искусства» («The principles of art», 1938, русский перевод 1999) Коллингвуд вслед за Б. Кроче усматривает сущность искусства в выражении: в качестве деятельности воображения искусство объективирует в той или иной форме неосознанные переживания, доводя их тем самым до сознания: художник требуется людям, потому что «общество никогда не знает всей своей души».
Изданная посмертно «Идея истории» («The idea of history», 1946, русский перевод 1980) содержит обширную историографию философского осмысления истории и методологическую концепцию самого Коллингвуда, исходящую из того, что «история в собственном смысле слова является историей мысли», ибо любое событие «на самом деле является действием и выражает определённую мысль (намерение, цель) субъекта, его производящего; дело историка поэтому — познать эту мысль» («Идея истории. Автобиография». М., 1980. С. 396).
Написанный во время 2-й мировой войны «Новый Левиафан» («The new Leviathan», 1942) представляет собой своеобразную актуализацию традиционных идей британского либерализма, прежде всего Т. Гоббса и Дж. Локка, в противостоянии иррационалистической идеологии фашизма: варварству как осознанному использованию грубой силы Коллингвуд противопоставляет цивилизацию с характерной для неё разумной регуляцией политических разногласий.
Тут можно читать онлайн Робин Коллингвуд - Идея истории - бесплатно полную версию книги (целиком). Жанр: Биографии и Мемуары, издательство Наука, год 1980. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте сайт (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Идея истории - описание и краткое содержание, автор Робин Коллингвуд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки сайт
Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.
(Р. Дж. Коллингвуд)
Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889-1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).
Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I-IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части - «Эпилегомены» - он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).
Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» - историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».
Р. Дж. Коллингвуд
Идея истории. Автобиография
Перевод и комментарии Ю. А. Асеева
Статья М. А. Кисселя
Редакционная коллегия серии «Памятники исторической мысли»
В. И. Буганов (заместитель председателя), Б. Г. Вебер, В. М. Далин, А. И. Данилов, С. С. Дмитриев, Е. М. Жуков (председатель), А. П. Новосельцев, М. В. Нечкина, Т. И. Ойзерман, В. Т. Пашуто, Л. Н. Пушкарев, А. И. Рогов, В. И. Рутенбург, В. В. Соколов, З. В. Удальцова, Н. Н. Чебоксаров, С. О. Шмидт, Б. Л. Фонкич (ученый секретарь)
Секретарь серии Е. К. Бугровская
Ответственные редакторы
И. С. Кон, М. А. Киссель
Р. Дж. Коллингвуд
ИДЕЯ ИСТОРИИ
ВВЕДЕНИЕ
§ 1. Философия истории
Эта книга - очерк философии истории. Термин «философия истории» изобрел в восемнадцатом веке Вольтер, который понимал под ним всего лишь критическую, или научную, историю, тот способ исторического мышления, когда историк самостоятельно судит о предмете, вместо того чтобы повторять истории, вычитанные из старинных книг. Этим же термином пользовались Гегель и другие авторы в конце восемнадцатого века, но они придали ему другой смысл: у них он означал просто всеобщую, или всемирную, историю. Третье значение данного термина можно найти у некоторых позитивистов девятнадцатого века: для них философия истории означала открытие общих законов, управляющих ходом событий, о которых обязана рассказать история.
Задачи, поставленные перед «философией истории» Вольтером и Гегелем, способна решить только сама историческая наука. Позитивисты же стремились сделать из нее эмпирическую науку вроде метеорологии. В каждом случае понимание философии определяло и понимание философии истории: для Вольтера философия означала независимое и критическое мышление, для Гегеля - мышление о мире в целом, для позитивистов девятнадцатого столетия - открытие единообразных законов.
Я употребляю термин «философия истории» в ином значении, отличающемся от всех изложенных выше, и для того, чтобы пояснить, что я имею в виду, я должен сказать вначале несколько слов о моем понимании философии. Философия рефлективна. Философствующее сознание никогда не думает просто об объекте, но, размышляя о каком бы то ни было объекте, оно также думает и о своей собственной мысли об этом объекте. Философия поэтому может быть названа мыслью второго порядка, мыслью о мысли. Например, определить расстояние от Земли до Солнца - задача, стоящая перед мыслью первого порядка, в данном случае задача астрономии; выяснить же, что именно мы делаем, когда определяем расстояние от Земли до Солнца, - задача мысли второго порядка, т. е. задача логики, или теории науки.
Это не означает, что философия - наука о сознании, или психология. Психология - мысль первого порядка, она рассматривает сознание точно так же, как биология рассматривает жизнь. Она не занимается отношением мысли к ее объекту, она занята непосредственно мыслью как чем-то таким, что полностью отделено от ее объекта, как неким событием в мире, как специфическим явлением, которое может рассматриваться само по себе. Философия никогда не имеет дела с мыслью самой по себе, она всегда занята отношением мысли к ее объекту и поэтому в равной мере имеет дело как с объектом, так и с мыслью.
Это различие между философией и психологией может быть проиллюстрировано и различным отношением этих наук к историческому мышлению, этому особому виду мышления, относящемуся к объекту особого типа, который мы условно определяем как прошлое. Психолог может интересоваться историческим мышлением, он может анализировать специфические разновидности психических явлений в сознании историка, он может, например, доказывать, что историки - люди, строящие некий воображаемый мир, подобно художникам, потому что они слишком невротичны, для того чтобы уютно жить в реальном мире; однако в отличие от художников они проецируют этот воображаемый мир в прошлое, так как связывают происхождение своих неврозов с прошлыми событиями собственного детства и постоянно вновь и вновь обращаются к прошлому в тщетной попытке освободиться от этих неврозов{1}. В ходе этого анализа можно углубиться в детали и показать, что интерес историка к такой сильной личности, как, например, Юлий Цезарь, выражает его детское отношение к своему отцу, и т. д. Я не хочу внушить читателю, что анализ такого рода - пустая трата времени. Я только описываю типичный случай, чтобы показать, что здесь внимание концентрируется исключительно на субъективной стороне исходного субъектно-объектного отношения. Психологический подход направлен на мысль историка, а не на ее объект - прошлое. Весь психологический анализ исторической мысли остался бы точно таким же и в том случае, если бы Юлий Цезарь являлся выдуманной личностью, а историческая наука была не знанием, а чистой фантазией.
Фактом, привлекающим внимание философа, является не прошлое само по себе, как для историка, и не мысль историка о нем, как для психолога, но то и другое в их взаимном отношении. Мысль в ее отношении к своему объекту - уже не просто мысль, а знание. Отсюда - то, что для психологии является только теорией мысли, теорией психических событий безотносительно к объекту, для философии - теория познания. Там, где психолог спрашивает себя: «Как историки мыслят?», - философ задает себе вопрос: «Как историки познают?», «Как им удается проникнуть в прошлое?» И наоборот, дело историка, а не философа - познание прошлого как вещи в себе, например того, что столько-то лет назад действительно произошли такие-то и такие-то события. Философ занимается этими событиями не как вещами самими по себе, но как вещами, известными историку, и интересуется не тем, какие события происходили, когда и где они имели место, но тем их свойством, которое делает возможным для историка их познание.
Таким образом, философ должен думать о мышлении историка, но при этом он не дублирует работу психолога, и для него мысль историка - не комплекс психических феноменов, но система знания. Он также думает и о прошлом, но не дублирует при этом работу историка, ибо прошлое для него - не серия событий, но система познанных объектов. Иными словами, философ в той мере, в какой он думает о субъективной стороне истории, является эпистемологом{2}, а в той мере, в какой он думает о ее объективной стороне, - метафизиком. Но такая формулировка была бы опасной, так как могла бы внушить мысль о разделенности эпистемологической и метафизической сторон деятельности философа, а это было бы ошибкой. Философия не может отделить исследование познания от исследования того, что познается. Невозможность такого разделения прямо вытекает из идеи философии как мысли второго порядка.
Получив классическое образование в Оксфорде, Коллингвуд в течение почти тридцати лет работал в университете в качестве преподавателя и профессора философии и античной истории. Был членом Лондонского общества антикваров и Британской академии. В занятиях археологией и древней историей Коллингвуд видел возможность выработки методов познания истории и изучения взаимоотношений истории и философии. В обобщенном виде его размышления о содержании истории были изложены в "Автобиографии" (1939) и в "Идее истории" (1946).
Коллингвуд полагал, что история представляет собой не последовательность единичных событий, скрепленных причинно-следственными связями, которая выглядит как закономерность, а процесс. Диалектическое развитие и изменение явлений в ходе этого процесса, составляет его суть. "Процессы - это вещи, которые не начинаются и кончаются, но превращаются друг в друга", - утверждал Коллингвуд. "История ножниц и клея", предлагаемая позитивистами начала XX в., не могла, по его убеждению, отразить многообразие исторической реальности и надлежащим образом служить будущему. Он призывал историков преодолевать "рабскую зависимость" от накопленных и традиционно трактуемых исторических фактов. Задачей исследовательского мышления, по его словам, было не пассивное наблюдение фактов, содержащихся в источнике, а творческий анализ информации, заложенной в нем. По мнению Коллингвуда, работа историка заключалась в том, чтобы оказывать помощь в диагностике моральных и политических проблем современного общества.
Концепция "исторического понимания", предлагавшаяся Р. Коллингвудом, в целом строилась на идеалистических основаниях. Исторический процесс в его представлении - это то, что доступно познанию, а познанию может быть доступно только мышление. "Всякая история, - писал Коллингвуд, - это история мысли... Нет ничего кроме мысли, что могло бы стать предметом исторического знания". Из этого рассуждения следовало, что историческое знание как таковое представляло собой лишь "воспроизведение в уме историка мысли, историю которой он изучает".
Критика вигско-либеральной концепции истории. В начале XX в. в национальной историографии Великобритании в целом сохранялась приверженность либеральной концепции истории. В соответствии с ней исторический процесс представал как поступательное восхождение общества и государства по ступеням прогресса в ходе борьбы старого с новым, как неуклонное расширение представительной демократии и индивидуальной свободы. Эту концепцию в той или иной степени разделяли историки различных направлений в историографии - от консервативного до радикально-демократического.
Вместе с тем, в работах ряда известных историков 20-30-х годов наметилась тенденция к переосмыслению некоторых положений этой концепции (А. Тойнби, Р. Коллингвуд). Тогда же появились труды таких видных консервативных историков как Л. Нэмир, Г. Дэвис, Дж. Кларк. В них содержалась принципиальная критика викторианской интерпретации исторического прошлого Великобритании. Значительное влияние на направление британской историографии оказали критические работы преподавателя Кембриджского университета Герберта Баттерфилда (1900-1979) "Вигская интерпретация истории" (1931) и "Англичанин и его история" (1944).
Ко времени выхода в свет этих книг Г. Баттерфилд был известен исследованиями по европейской истории нового времени и истории международных отношений. Баттерфилд обозначил либеральную концепцию истории термином вигская. Он отнюдь не намеревался возродить ушедшую торийскую традицию в интерпретации истории. По утверждению Баттерфилда, вигизм (как историографическая традиция) выполнил свою задачу в историческом знании, дав британцам возможность осознать преемственность современного демократического общества с историческим прошлым. Не отрицая богатства познавательного опыта историков XIX в., Г.Баттерфилд стремился пересмотреть историческую концепцию в соответствии с изменившимися условиями общественной жизни. Он утверждал, что каждому поколению следует писать историю заново и указывал на огромную роль исследователя в приближении прошлого к настоящему. Вместе с тем, Баттерфилд считал необходимым освободить изучение истории от конъюнктурного подчинения современным ценностям.
Вигский взгляд на историю исключительно через призму настоящего, отмечал Баттерфилд, привел к тому, что из истории стали произвольно отбираться факты, соответствовавшие априорной концепции исторического развития. В итоге история упрощалась и подгонялась под схему. Подобная интерпретация истории, писал Баттерфилд, "это результат абстрагирования вещей от исторического контекста и суждения о них в отрыве от их содержания, оценки этих вещей... с помощью прямой ссылки на настоящее". Он полагал, что понятия "прогрессивность" и "реакционность", содержавшие в вигской историографии моральную оценку, должны исчезнуть из лексикона историка-профессионала, которому следует занимать позицию беспристрастного наблюдателя в отношении событий прошлого (писать историю "ради нее самой"). Баттерфилд порицал историков за неверно задаваемые вопросы прошлому. Например, вместо того, чтобы спрашивать, кому мы обязаны нашей религиозной свободой, замечал Баттерфилд, следовало бы спрашивать, как возникли эти религиозные свободы.
Историк определял исторический процесс как переход от одного состояния вещей к другому путем столкновений, взаимовлияний воли и побуждений индивидов и различных групп. Бессмысленно заниматься поисками "неумолимой логики истории", как это делали вигские историки, утверждал Баттерфилд. Суть исторического познания заключается в постижении всего многообразия уникальных элементов, соединение которых дает в истории неожиданные, причудливые результаты. Дело историка-профессионала состоит не в "формулировании общих истин или утверждений, претендующих на то, чтобы выглядеть всеобщими законами", а в скрупулезном изучении всей совокупности элементов, создающих разнообразие и изменение.
"История в действительности - это форма описательного произведения, которое сродни книгам о путешествиях", - полагал Баттерфилд. "Историк описывает весь процесс, который лежит в основе изменения вещей... Он ни судья, ни присяжный. Историк находится в позиции человека, который призван дать свидетельство". Критические суждения Г.Баттерфилда содействовали ревизии наиболее устаревших положений вигской концепции истории и стимулировали становление новых тенденций в исторической науке Великобритании.
