Есть в истории Российского государства еще один год, который можно назвать революционным. Когда в стране накалилась до предела, а Михаил Горбачев уже не мог воздействовать даже на свое ближайшее окружение, и оно всячески старалось разрешить сложившееся положение в государстве силовыми методами, а народ сам выбирал кому отдать свои симпатии, произошел путч 1991.
Многие руководители КПСС, которые оставались приверженцами консервативных методов управления, осознавали, что развитие перестройки постепенно приводит к потере их власти, но они остаются еще достаточно сильными, чтобы помешать рыночной реформе российской экономики. Этим они пытались воспрепятствовать экономическому кризису.
И тем не менее, эти руководители уже были не настолько авторитетны, чтобы методами убеждения препятствовать демократическому движению. Поэтому единственный выход из сложившейся ситуации, который для них казался наиболее возможным - это объявление чрезвычайного положения. Никто тогда не ожидал, что в связи с этими событиями начнется путч 1991 года.
Некоторые консервативные деятели даже пытались оказать давление на Михаила Горбачева, которому приходилось маневрировать между старым руководством и представителями демократических сил, находившихся в его ближайшем окружении. Это Яковлев и Шеварднадзе. Эта нестабильная позиция Михаила Сергеевича Горбачева привела к тому, что он стал постепенно терять поддержку обеих сторон. А вскоре в прессу стала проникать информация о грядущем путче.
С апреля по июль Михаил Горбачев подготавливал договор, получивший название "ново-огаревский", при помощи которого собирался предотвратить распад Советского Союза. Он намеревался основную часть полномочий передать властям союзных республик. 29 июля состоялась встреча Михаила Сергеевича с Нурсултаном Назарбаевым и Борисом Ельциным. На ней подробно обсуждались основные части соглашения, а также предстоящее смещение со своих должностей многих консервативных руководителей. И это стало известно КГБ. Таким образом, события все больше приближались к тому периоду, который в истории Российского государства стал называться "августовский путч 1991 года".
Естественно, руководство КПСС было обеспокоено решениями Михаила Сергеевича. И во время его отпуска приняло решение воспользоваться ситуацией с применением силовых методов. В своеобразном заговоре принимало участие много известных личностей. Это который на тот момент являлся председателем КГБ, Геннадий Иванович Янаев, Дмитрий Тимофеевич Язов, Валентин Сергеевич Павлов, Борис Карлович Пуго и многие другие, организовавшие путч-1991.
ГКЧП 18 августа отправил к Михаилу Сергеевичу, который отдыхал в Крыму, группу, представляющую интересы заговорщиков. И те представили ему свои требования: объявить в государстве чрезвычайное положение. А когда Михаил Горбачев ответил отказом, окружили его резиденцию и отключили все виды связи.
Ранним утром 19 августа в столицу России было введено около 800 единиц бронетехники в сопровождении войска, состоящего из 4 тысяч человек. Во всех средствах массовой информации было объявлено о том, что создан ГКЧП, и именно к нему перешли все полномочия по управлению страной. В этот день просыпающиеся люди, включавшие свои телевизоры, могли увидеть только бесконечную трансляцию известного балета под названием "Лебединое озеро". Это и было утро, когда начался августовский путч 1991 года.
Люди, ответственные за заговор, утверждали, что Михаил Сергеевич Горбачев серьезно болен и временно не может управлять государством, а поэтому его полномочия перешли к Янаеву, который был вице-президентом. Они надеялись, что народ, уже уставший от перестройки, встанет на сторону нового правительства, но организованная ими пресс-конференция, где выступал Геннадий Янаев, не произвела должного впечатления.
Фотография Бориса Николаевича, сделанная в момент выступления перед людьми, была опубликована во многих газетах даже западных стран. С мнением Бориса Ельцина было согласно несколько официальных лиц, которые полностью поддерживали его позицию.
Огромное количество москвичей вышли на улицы 20 августа. Все они требовали распустить ГКЧП. Белый дом, где находился Борис Николаевич и его сторонники, окружили защитники (или, как их называли, сопротивляющиеся путчистам). Они выстроили баррикады и окружили здание, не желая, чтобы возвращались старые порядки.
Среди них было очень много коренных москвичей и практически весь цвет интеллигенции. Даже известный Мстислав Ростропович специально прилетел из Соединенных Штатов, чтобы поддержать своих соотечественников. Августовский путч-1991, причины которого - нежелание консервативного руководства добровольно расстаться со своими полномочиями, сплотил огромное количество людей. Большинство стран поддерживало тех, кто защищал Белый дом. А происходящие события транслировали за рубежом все ведущие телекомпании.
Демонстрация такого массового неповиновения вызвала у путчистов решение о штурме здания Белого дома, которое они назначили на три часа ночи. Это страшное событие повлекло за собой не одну жертву. Но в целом путч провалился. Генералы, солдаты и даже большинство бойцов "Альфы" отказались стрелять в простых граждан. Заговорщиков арестовали, а Президент благополучно вернулся в столицу, отменив абсолютно все распоряжения ГКЧП. Так закончился августовский путч 1991 г.
Но эти несколько дней очень сильно изменили не только столицу, но и всю страну. Благодаря этим событиям произошел в истории многих государств. прекратил свое существование, а политические силы государства изменили свою расстановку. Как только закончился путч 1991 года, уже 22 августа в Москве снова прошли митинги, представляющие демократическое движение страны. На них люди несли полотнища нового трехцветного государственного флага. Борис Николаевич попросил у родственников всех погибших во время осады Белого дома прощения, так как не смог предотвратить эти трагические события. Но в целом сохранялась праздничная атмосфера.
Закончился путч-1991. Причины, которые привели к его провалу, достаточно очевидны. Прежде всего, большинство людей, живущих в Российском государстве, уже не хотело возвращаться во времена застоя. Очень сильно стало выражаться недоверие к КПСС. Другие причины - это нерешительные действия самих заговорщиков. И, наоборот, довольно агрессивные со стороны демократических сил, которые представлял Борис Николаевич Ельцин, получивший поддержку не только у многочисленных масс российского народа, но и у стран запада.
Путч 1991 года имел не только трагические последствия, но и принес стране значительные перемены. Он сделал невозможным сохранение Советского Союза, а также предотвратил дальнейшее распространение власти КПСС. Благодаря подписанному Борисом Николаевичем указу о приостановке ее деятельности уже через некоторое время были распущены все комсомольские и коммунистические организации по всему государству. А 6 ноября очередное постановление окончательно запретило деятельность КПСС.
Заговорщики, или представители ГКЧП, а также те, кто активно поддерживал их позиции, были незамедлительно арестованы. Некоторые из их числа во время проведения следствия покончили с собой. Путч 1991 г. унес несколько жизней простых граждан, которые встали на защиту здания Белого дома. Этим людям были присвоены звания А их имена навсегда вошли в историю Российского государства. Это Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов - представители московской молодежи, которые встали на пути движущейся бронетехники.
События того периода навсегда перечеркнули эпоху коммунистического правления в стране. Распад Советского Союза стал очевиден, а основные общественные массы полностью поддержали позиции демократических сил. Такое влияние оказал на государство произошедший путч. Август 1991 года можно смело считать тем моментом, который резко повернул историю Российского государства в совершенно иное русло. Именно в этот период диктатура была ствергнута народными массами, а выбор большинства был на стороне демократии и свободы. Россия вступила в новый период своего развития.
Страна летела в пропасть, а люди, которые могли ее удержать, игнорировали военную присягу
За более чем четверть века после событий в августе 1991 года было написано немало книг и статей, создано множество телематериалов, состоялось большое количество дебатов в радиоэфире, посвященных недолгой истории существования ГКЧП.
С одной стороны, власть имущие с поразительным упорством продолжают повторять фальшивые шаблоны ельцинской пропаганды, рожденные 27 лет назад.
С другой стороны, несмотря на то, что большинство людей давно осознали лживость этих сочинений, они приходят к выводу: многие обстоятельства тех дней до сих пор покрыты тайной.
О стремлении раскрыть правду драматических событий, которые привели к крушению СССР и социализма, свидетельствует обильная литература по истории ГКЧП, которая с каждым годом продолжает пополняться.
Книги и статьи, издаваемые типографским способом и распространяемые в Интернете, находят своих многочисленных читателей, которые продолжают недоумевать: «Почему руководители правительства и всех силовых структур не смогли воплотить цели, провозглашенные ими в «Обращении к советскому народу Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР» от 18 августа 1991 года, и остановить процесс распада страны и ликвидации социалистического строя?»
Миф о путче
Подобных мыслей не возникает в головах тех, кто бездумно повторяет официальное объяснение августовских событий 1991 года: «Тогда произошел путч», то есть имел место мятеж небольшой группы авантюристов, заранее обреченный на неудачу.
Те, кто учил новейшую историю в советское время, могли запомнить это короткое немецкое слово в связи с двумя событиями, случившимися в Германии в 20-х годах ХХ века.
Почти сто лет назад путчем была названа попытка государственного переворота в Германии, предпринятая 10 марта 1920 года помещиком В. Каппом, а также генералами Людендорфом, Лютвицем, Сектом и другими.
Опираясь на военизированные «добровольческие корпуса» и части рейхсвера, путчисты захватили Берлин. Правительство Германии бежало в Штутгарт.
В ответ началась всеобщая забастовка 12 миллионов рабочих Германии. Созданная в эти дни 100-тысячная германская Красная армия дала вооруженный отпор путчистам. Через пять дней «Капповский путч» был разгромлен.
В учебниках истории упоминали также «пивной путч» вождя нацистской партии Гитлера и генерала Людендорфа.
8 ноября 1923 года в пивном зале Мюнхена Гитлер объявил о низложении правительств Баварии и всей Германии, а также о создании временного правительства рейха.
Однако мюнхенская полиция стала стрелять по мятежникам, когда те двинулись из пивной к центру баварской столицы, где были расположены государственные учреждения.
Некоторые путчисты были убиты, другие, включая Геринга, – ранены, третьи, в том числе Гитлер и Людендорф, – арестованы.
Прежде всего слово «путч» для характеристики событий 19 – 21 августа 1991 года было использовано для того, чтобы приравнять создание и деятельность ГКЧП к попыткам неудачных фашистских переворотов.
Постоянное употребление этого термина помогает закреплять в общественном сознании сфабрикованное на Западе представление о тождестве между коммунизмом и фашизмом.
Его вопиющая лживость лишний раз опровергается при сравнении ГКЧП с хунтами, которые создавались в ходе фашистских выступлений.
В отличие от организаторов упомянутых путчей, Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) в своем обращении, переданном 19 августа 1991 года, не объявлял о свержении существовавшей тогда Советской власти.
Напротив, ГКЧП выступил в защиту советского строя и сообщал о намерении ликвидировать учреждения, созданные за последние пару лет вопреки Конституции СССР.
Войска, введенные в Москву, не штурмовали правительственные здания, а защищали их от возможных попыток нападений. Члены ГКЧП власть не захватывали, потому что занимали высшие правительственные посты.
В состав ГКЧП входили вице-президент СССР Г.И. Янаев, премьер-министр СССР В.С. Павлов, министр обороны Д.Т. Язов, министр внутренних дел Б.К. Пуго, председатель КГБ В.А. Крючков и другие.
ГКЧП стал органом высшей власти в стране наподобие Государственного Комитета Обороны СССР, созданного 30 июня 1941 года.
Тогда никому в голову не пришло обвинять членов ГКО в перевороте и обзывать их путчистами.
Однако в отличие от событий 1941 года, когда во главе Государственного Комитета Обороны, облеченного чрезвычайными полномочиями, стал Председатель Совнаркома СССР, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии И.В. Сталин, через полвека президент СССР, генеральный секретарь ЦК М.С. Горбачев не возглавил Государственный комитет, обладавший схожей по объему властью.
В то же время, как не раз вспоминал бывший Председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, план создания ГКЧП впервые обсуждался на совещании у Горбачева в марте 1991 года.
По его словам, этот комитет создал Горбачев 8 марта 1991-го, он же определил его состав: «Тогда в ГКЧП под руководством Янаева были включены все те, кого в августе 1991 года мы увидели по телевизору. Уезжая в Крым, Горбачев оставил вместо себя Янаева исполняющим обязанности».
Это было бы подобно тому, если бы Сталин отказался возглавить ГКО, а назначил его председателем своего первого заместителя В.М. Молотова.
Однако в отличие от Горбачева Сталин не уходил от ответственности, думал о государственных интересах, а не о том, как он будет выглядеть в глазах «мировой общественности».
Горбачев же предпочел оставаться за кулисами, пока члены ГКЧП наведут порядок в стране, разрушенной вследствие его порочного руководства.
Поэтому, когда члены ГКЧП прибыли к нему в Форос 18 августа с предложением объявить чрезвычайное положение, чтобы не допустить принятия Союзного договора, который привел бы к фактической ликвидации СССР, Горбачев сказал им: «Действуйте». Но сам отстранился от ведения дел.
Хотя в современных школьных учебниках уверяют, что члены ГКЧП объявили, будто «М.С. Горбачев временно отстраняется от власти», этих слов не найти ни в одном из документов ГКЧП.
Правда, чтобы объяснить отсутствие Горбачева в составе ГКЧП, его члены объявили о болезни генерального секретаря.
Однако уже на пресс-конференции 19 августа Янаев твердо сказал, что члены ГКЧП намерены впредь работать вместе с Горбачевым.
Контрреволюционный мятеж против конституционного строя
Обвинения организаторов ГКЧП в организации путча исходили от членов руководства РСФСР во главе с Б.Н. Ельциным, которые действовали по старому принципу, когда укравший громче всех кричит: «Держи вора!»
Еще до создания ГКЧП правительство Ельцина приняло ряд антиконституционных указов, запрещающих действие союзных законов без согласования с властями РСФСР.
Такими же противозаконными были заявления правительства Ельцина после создания ГКЧП.
Поскольку правительство РСФСР находилось в прямом подчинении правительству СССР, отказ признать создание ГКЧП и выполнять его распоряжения был мятежом против законной всесоюзной власти.
По аналогичной причине южные штаты, объявившие о выходе из США в 1861 году, были объявлены законным правительством Авраама Линкольна мятежными.
Однако если мятеж южных рабовладельческих штатов привел к расколу США на две части, то мятеж Ельцина спровоцировал развал СССР на несколько государственных образований и привел к ликвидации великой державы.
Но прежде всего мятеж Ельцина представлял собой кульминацию контрреволюционных усилий по реставрации капитализма в нашей стране, нараставших с каждым годом горбачевской перестройки.
Не случайно сторонники Ельцина на демонстрации брокеров во главе с Боровым, представлявшие быстро формировавшуюся буржуазию России, прошлись по московским улицам с гигантским триколором, словно объявляя возобновление гражданской войны против Страны Советов.
Контрреволюционный мятеж Ельцина был поддержан выходившей из подполья теневой буржуазией других республик СССР и руководителями крупнейших западных держав.
В Москве же на поддержку мятежа выступили десятки тысяч жителей столицы, которые пришли утром 19 августа к стенам Верховного Совета РСФСР.
По оценке тогдашнего министра обороны СССР Д.Т. Язова, там собралось около 70 тысяч москвичей, что составляло менее 1% тогдашнего населения столицы. Нигде больше в Москве или других городах Союза подобных собраний в те дни не проводилось.
Позже я узнал, что среди собравшихся оказались мои знакомые по школе, в которой я учился, и академическому институту, где я работал.
Будучи неплохими, а то и превосходными специалистами в своих областях, они, как и некоторые интеллигенты столицы в ту пору, не обладали достаточно глубокими знаниями по многим важнейшим вопросам общественного развития.
Однако они в течение многих лет компенсировали свое невежество жадным поглощением сенсационных слухов и лживых материалов зарубежных радиоголосов.
В годы же горбачевской перестройки они стали постоянными потребителями антисоветской пропаганды, распространявшейся в художественных романах, кинофильмах, публицистических статьях и телематериалах, где развертывалась атака на прошлое и настоящее нашей страны, назойливо навязывалась идея о том, что советское общество зашло в тупик.
Под воздействием этой пропаганды участники сборища у стен Верховного Совета еще задолго до 19 августа сформировались как враги существующего строя.
Неудивительно, что они встали в ряды мятежников и начали строить баррикады.
Люди, которые мнили до сих пор себя интеллигентами, украшали стены близлежащих зданий непристойными надписями с проклятиями в адрес членов ГКЧП.
Этому в немалой степени способствовало потребление ими спиртного, которое раздавалось бесплатно владельцами недавно возникших кооперативов.
Некоторые московские интеллигенты пытались изображать участников восстания, как они его представляли по советским историкореволюционным спектаклям и фильмам.
В книге «Как Горбачев «прорвался во власть» Валерий Легостаев описал свои впечатления от прогулки по центру Москвы 20 августа: «На углу улицы Горького, у подземного перехода, танк.
На нем молодой мужик лет 30, полноватый, машет полосатым флагом…
Время от времени выкрикивает: «Горбачев, Ельцин – да! Военный переворот – нет!»
Рядом массовка, человек 10, подхватывает этот лозунг». Запомнил Легостаев и женщину лет 40 – 45, которая коршуном налетает на усталого солдата и кричит ему в лицо: «Ты будешь стрелять в матерей?
Будешь стрелять в матерей?!»
В тот же вечер я находился на Театральной площади и видел подобную же «даму», которая, встав около танка, выкрикивала подобные же реплики из старомодного театрального спектакля.
Солдаты на танке, а также остальные люди на площади смотрели на женщину как на сумасшедшую.
Тогда никто из невольных зрителей этих любительских миниспектаклей не мог вообразить, что их исполнители вскоре удостоятся медалей за заслуги в борьбе за демократию и будут именоваться «защитниками Белого дома».
Миф о «народной революции»
В своей книге «Мятеж против Ельцина. Команда по спасению СССР» Владимир Исаков, который в то время был депутатом Верховного Совета РСФСР, запечатлел, как и кем создавалась легенда о всенародном сопротивлении «путчу».
В своем дневнике он записал: «Круглосуточно вещает внутреннее радио…
Беспрерывным потоком идут комментарии, интервью, сводки последних событий, перед защитниками Белого дома выступают известные артисты.
На глазах материализуется, отливается из бронзы с позолотой, тиражируется миллионными тиражами образ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ».
Для завершения величественной картины не хватало вооруженного столкновения между «героями демократии» и «путчистами».
Этот недостаток дополнила происшедшая на следующий день, 21 августа, стычка на Садовом кольце между экипажем бронетранспортера и тремя молодыми людьми с бутылками, в которых была зажигательная смесь.
Стараниями СМИ это событие было превращено в героическое сражение.
И хотя бронетранспортер двигался в обратную сторону от здания Верховного Совета, утверждалось, что погибшие в ходе этой стычки молодые люди остановили штурм российского парламента.
Возвеличивание СОБЫТИЯ И ЕГО ГЕРОЕВ продолжилось в последующие дни. 31 августа 1991 года газета «Россия» захлебывалась от восторга: «Сегодня мы все, россияне, находимся как бы на одном из пиков горной системы истории. Рушатся тоталитаризм, империя, насильственно насажденные Идолы.
На новом витке осуществляется возврат к пути развития, исключающему насилие над естеством, в лоно цивилизованных государств».
Известный публицист А. Бовин, который вскоре стал послом в Израиле, писал в те дни в «Известиях» о «народной революции». Депутат Верховного Совета СССР писатель А. Адамович призывал объявить события 19 – 22 августа «революцией с улыбкой Ростроповича», поскольку в СМИ была широко растиражирована фотография улыбающегося виолончелиста с автоматом в руках возле здания Верховного Совета РСФСР.
О том, что усилия по созданию героического мифа о победе народного восстания против ГКЧП увенчались успехом, свидетельствует закрепление его в учебных программах российских школ.
Школьный учебник истории для 11-го класса, написанный Н.В. Загладиным, С.И. Козленко, С. Т. Минаевым, Ю.А. Петровым, вещает: «Политику ГКЧП общество не поддержало. На защиту правительства и парламента России, не признавших власть путчистов, поднялись тысячи москвичей, окруживших их резиденцию, здание Белого дома, живым кольцом».
Погружение в болото
На самом деле, помимо тех, кто стоял около здания Верховного Совета РСФСР, в те дни было гораздо больше людей, придерживавшихся иных взглядов.
Геннадий Янаев вспоминал в своей книге «ГКЧП против Горбачева. Последний бой за СССР»: «В первый день объявленного в СССР чрезвычайного положения из каждой тысячи телеграмм, полученных мной в Кремле, 700 – 800 приходились в поддержку ГКЧП». Правда, Янаев признавал, что соотношение между телеграммами одобрения и посланиями с осуждением ГКЧП 20 августа уже составляло «фифти-фифти ».
Такие перепады в настроениях объяснялись глубокими противоречиями в общественном сознании советских людей. Данные социологических опросов, которые огласил В. Крючков, а затем привел в своей книге «Август 1991.
Где был КГБ?» Олег Хлобустов, свидетельствовали о расколе советского общества на три группы:
«От 5 до 10 процентов населения активно выражали негативное отношение к Союзу, социалистическому общественному строю ».
Вторая группа (до 15 – 20 процентов) «твердо выступала за сохранение Союза, за социалистический выбор… Основная часть населения – до 70 процентов – вела себя безразлично, пассивно, уповая на то, что отвечающие их интересам решения будут выработаны и приняты кем-то помимо их заинтересованного участия ».
Хлобустов замечал: «Участники этого «не определившегося» болота были ситуационно ориентированы, то есть могли поддерживать по отдельным вопросам то одну сторону, то другую сторону ».
Вопреки ложной информации, распространяемой ныне в школьных учебниках, «защитники «Белого дома» не представляли все общество, а от силы 5 – 10 процентов населения страны, являвшихся сознательными врагами социализма и советского строя.
В то же время не исключено, что значительная часть телеграмм, которые шли в Кремль Янаеву, направлялась из «болота».
В зыбкое болото погружались и те, кто должен был проявлять твердость и решительность. Бывший сотрудник аппарата ЦК Валерий Легостаев вспоминал: утром 19 августа прошел слух о том, что секретарь ЦК КПСС Олег Шенин направил на места шифровку с указанием поддержать ГКЧП.
Позже этот слух подтвердился.
Однако «во второй половине дня в ЦК приехал из Барвихи Ивашко, отодвинул Шенина и взял ручку управления на себя. Сразу стало тихо, как в детской игре «замри».
Никто ничего толком не мог объяснить».
Поскольку В.А. Ивашко был первым заместителем генерального секретаря ЦК КПСС, он должен был следовать указаниям Горбачева. Однако таких указаний у него не было.
Ивашко запретил передавать шифровки, но устно выступал за поддержку ГКЧП.
Позиция невмешательства, занятая Горбачевым и рядом других ведущих деятелей ЦК партии, парализовала основную политическую силу страны, способную мобилизовать наиболее активную часть советских людей на отпор контрреволюции.
Вспоминая обстановку в аппарате ЦК, Легостаев писал:
«Кругом роились только слухи. В душе возникло и стало нарастать чувство, что все мы в западне, из которой нет выхода. Во вторник, 20 августа, в коридорах Орготдела не было никого. Все, как мышки, сидели по кабинетам. Иногда заглядывал кто-нибудь из коллег, оставлял слух и исчезал ».
Тем временем действия ГКЧП, по словам Янаева, «подчинялись порочной логике демонстративного противостояния с ельцинскими органами власти.
Началась бессмысленная борьба указов и постановлений: мы издаем – они отменяют, они издают – мы отменяем.
На это «перетягивание одеял и канатов» уходило драгоценное время, которое, как говорится, работало отнюдь не на нас.
Почему все так сложилось?
Наверное, прежде всего потому, что мы, члены ГКЧП, в столь «нештатных» условиях оказались впервые и были к ним слишком слабо подготовлены.
И эта слабость, половинчатость в принятии решений, которых, несомненно, ждало советское общество, не могли не сказаться на его настроениях в августовские дни 1991 года».
Изменившие присяге
Указами нельзя было разгромить мятеж Ельцина, и ГКЧП заранее разработал решительные меры для его подавления. Однако их осуществление было сорвано теми, кто нанес удары в спину сторонникам сохранения Союза.
Из книги «Леонид Шебаршин», в которой Анатолий Житнухин представил всесторонний портрет этого талантливого разведчика, становится ясно, что ведущие исполнители решений ГКЧП саботировали их с первых часов его существования.
Житнухин пишет:
«Уже 19 августа на совещании руководящего состава разведки по инициативе Шебаршина было принято решение не принимать мер по выполнению указаний председателя КГБ в связи с введением чрезвычайного положения и решений, принятых ГКЧП, а ограничиться лишь информированием загранаппаратов и сотрудников разведки о происшедших в стране событиях. Было дано указание направлять в Аналитическое управление КГБ и ГКЧП информацию только о негативном реагировании правительственных кругов и общественности зарубежных государств на события в СССР ».
Объясняя причины того, что ведущий работник КГБ Шебаршин стал на путь саботажа, Житнухин писал о его давнишних разногласиях с председателем КГБ Крючковым.
Эти разногласия были вызваны враждебным отношением Шебаршина к Коммунистической партии, ее политике и теории. Житнухин пишет:
Кроме того, как отмечает Житнухин, «слишком очевидна была линия Шебаршина на обособление разведки от других управлений и подразделений КГБ, сопровождаемая его частыми рассуждениями об элитарности и корпоративных особенностях разведки.
За такой точкой зрения руководство КГБ, многие начальники других управлений усматривали не только некоторый снобизм, но и желание вывести из-под огульной критики «демократов» лишь разведку и заявить о ее непричастности к репрессиям 1930-х годов».
Получается, что, ослепленный своим высоким профессионализмом, Шебаршин поставил себя и интересы своих коллег выше государственных соображений и служебного долга.
Взяв курс на саботаж действий ГКЧП, «Шебаршин запретил полковнику Б.П. Бескову – командиру группы «Вымпел» – участвовать в планируемых акциях ГКЧП, предусматривающих, в частности, арест Ельцина».
Логика действий Шебаршина, в прошлом смело выполнявшего ответственные и рискованные государственные задания, привела его в стан врагов СССР.
Житнухин признает:
«Шебаршин в те дни принял сторону ельцинского окружения. В критический момент противостояния он был у Г.Э. Бурбулиса, ближайшего соратника Ельцина, и советовался с ним. Именно из кабинета Бурбулиса Шебаршин, как он пишет в своих воспоминаниях, позвонил Крючкову и стал отговаривать его от каких-либо решительных действий
. При этом он полагал, что якобы может вспыхнуть гражданская война. Но это выглядело довольно наивно – никаких предпосылок в стране для этого не был о».
В своей подрывной деятельности Шебаршин был не одинок. Житнухин пишет:
«Вслед за этим такое же решение принял командир группы «Альфа» генерал-майор В.Ф. Карпухин. Оба руководителя спецподразделений перед самым началом спецоперации «Гром» по захвату здания Верховного Совета РСФСР в кабинете первого заместителя председателя КГБ Г.Е. Агеева отказались от участия в ней…
Разработчики операции «Гром», назначенной на три часа ночи 21 августа, прекрасно понимали, что для ее осуществления не нужны ни танковые полки, ни десантные батальоны – предполагалось, что армейские части и подразделения внутренних войск лишь блокируют Верховный Совет.
С основной задачей вполне могли справиться две элитные команды – группы Карпухина и Бескова. Такого мнения накануне придерживались и Карпухин, и многие другие специалисты.
Позднее на допросе начальник отделения группы «Альфа» А. Савельев также высказал подобную точку зрения: «Как профессионал скажу, что в техническом плане штурм здания Верховного Совета РСФСР не представлял собой особой сложности, наши люди были хорошо подготовлены и смогли бы выполнить поставленную задачу ».
В действиях против ГКЧП приняли участие не только некоторые сотрудники КГБ. Житнухин пишет:
«Заместитель министра обороны СССР В.А. Ачалов убедил своего министра Д.Т. Язова отменить участие войсковых частей в операции «Гром».
Бывший тогда первым заместителем министра внутренних дел В.В. Громов заявил министру Б.К. Пуго, что внутренние войска не будут выполнять его приказы ».
Одновременный отказ ведущих деятелей силовых структур выполнять приказы своего начальства означает, что те мотивы, которые вскрыл Житнухин для объяснения поведения Шебаршина, вряд ли полностью применимы для интерпретации поведения других саботажников.
Они вряд ли разделяли мысли Шебаршина об элитарности сотрудников внешней разведки.
В то же время возможно, что некоторые причины нежелания Громова, Ачалова, Шебаршина и других исполнять приказы вышестоящего начальства были схожими.
Возможно, они были затерроризированы массовой пропагандой, которая постоянно твердила о «сталинизме» и недопустимости его повторения.
В своей книге Олег Хлобустов рассказал, как в 1989 году ему «довелось принять участие в проведении контент-анализа ряда публикаций центральных и региональных изданий – всего около 900 статей – по вопросам освещения деятельности органов госбезопасности на различных этапах их существования».
По данным О. Хлобустова, «около 70% анализировавшихся публикаций имели ярко выраженный негативный, «разоблачительный» характер в отношении деятельности органов госбезопасности, причем в основном они касались периода 1930 – 1950-х годов.
Но «выводы» экстраполировались на деятельность органов КГБ СССР. 20% составляли «нейтральные» публикации и около 10% – «позитивные» материалы о современной деятельности органов КГБ». Хлобустов признавал, что «последние, как правило, были подготовлены при участии подразделений общественных связей органов КГБ СССР».
Сотрудники силовых структур осознавали, что, если они будут участвовать в разгоне «народных» выступлений и арестах, их немедленно объявят продолжателями «сталинских репрессий».
Из слов Житнухина следует, что этого боялся Шебаршин, старавшийся отделить внешнюю разведку от деятельности советской контрразведки, особенно в 1930-е годы. Возможно, боялись получить ярлыки «неосталинистов»
Громов, Ачалов и другие.
О том, что эти страхи не были беспочвенными, свидетельствовали события, последовавшие после арестов членов ГКЧП.
Их обвиняли в намерении развязать чудовищные массовые репрессии.
По радио и телевидению распространялась ложь о том, что ГКЧП якобы заказал некоему заводу изготовить миллион наручников. Истерические призывы ряда депутатов Верховного Совета СССР к расправам с членами ГКЧП и их «пособниками» (а эти речи транслировались в прямом эфире по радио и телевидению), дикие погромы в помещениях ЦК КПСС, свержение памятника Ф.Э. Дзержинскому и многие другие события в конце августа показали степень антисоветской психопатической эпидемии.
Страх стать ее жертвами заставлял многих людей забывать, что станет ценой их бездействия.
А ведь они уже были свидетелями кровавых событий в Закавказье и Средней Азии, они уже знали о бесконтрольном росте криминального бизнеса, беззакония и преступности.
Они могли без труда догадаться, что ждет страну, если не будут приняты меры, даже суровые, для ее спасения.
И все же очевидно, что далеко не все сотрудники силовых структур оказались запуганными пропагандистским террором.
В то же время мы еще не знаем все способы воздействия, которые были применены по отношению к тем, кто нарушил присягу. Не исключено, что они получили «предложения, откоторых не могли отказаться».
Еще не раскрыты все тайны того, как и кем готовилось поражение ГКЧП.
Еще предстоит многое узнать о том, кто из посольств западных держав и их спецслужб направлял разрушительную деятельность против защитников целостности СССР.
Житнухин констатирует:
«Страна летела в пропасть, а люди, которые могли ее удержать, игнорировали военную присягу… Это был полный провал ».
Саботаж в руководстве силовых структур СССР, а не вопли экзальтированных дамочек на улицах Москвы и пьяной публики у стен Верховного Совета СССР парализовал деятельность ГКЧП.
Поражение ГКЧП означало победу контрреволюционных сепаратистских мятежников не только в России.
Вскоре после ареста членов ГКЧП декларации о независимости приняли многие союзные республики.
Путь в Беловежскуюпущу к полному демонтажу СССР был открыт в августе 1991 года.
Несмотря на непрекращающуюся клевету на ГКЧП, за два с лишним десятилетия жизни без СССР и социализма многие из тех, кто прежде завяз в идейном болоте, осознали, каким бедствием обернулось поражение последних защитников СССР. К сожалению, это осознание пришло слишком поздно и за него была заплачена слишком дорогая цена.
Юрий Емельянов
События, имевшие место с августа по декабрь 1991 года в СССР, можно смело назвать важнейшими во всей послевоенной мировой истории. Президент России Владимир Путин не зря охарактеризовал распад Советского Союза как крупнейшую геополитическую катастрофу века . И ход её в известной мере определила именно попытка путча в исполнении Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). Прошло 25 лет, выросли новые поколения российских граждан, для которых эти события являются исключительно историей, а те, кто жил в те годы, наверняка многое запамятовали. Однако сам факт разрушения СССР и робкая попытка его спасения по-прежнему вызывают живые споры.
Ослабление СССР: объективные и искусственные причины
Центробежные тенденции в СССР явственно стали просматриваться уже в конце 80-х. Сегодня можно уверенно говорить о том, что они были последствиями далеко не только внутренних кризисных явлений. Курс на уничтожение Советского Союза сразу после завершения Второй мировой войны взял весь Западный мир и в первую очередь Соединённые Штаты Америки. Закреплено это было в целом ряде директив, циркуляров и доктрин. Ежегодно на данные цели выделялись баснословные средства. Только с 1985 года на развал СССР было потрачено порядка 90 миллиардов долларов.
В 1980-е власти и спецслужбы США смогли сформировать в Советском Союзе достаточно могущественную агентуру влияния, которая хотя вроде бы и не занимала ключевые посты в стране, но была способна оказать серьезное воздействие на ход событий на общегосударственном уровне. Согласно многочисленным свидетельствам, руководство КГБ СССР неоднократно докладывало о происходящем генсеку Михаилу Горбачёву , как и о планах США разрушить СССР, взять под контроль его территорию и сократить население до 150-160 миллионов человек. Однако Горбачев никаких действий, направленных на блокирование деятельности сторонников Запада и активное противодействие Вашингтону, не совершал.
Советские элиты разделились на два лагеря: консерваторов, предлагавших вернуть страну на традиционные рельсы, и реформаторов, неформальным лидером которых был Борис Ельцин , требовавших демократических реформ и большей свободы республикам.
17 марта 1991 года состоялся всесоюзный референдум о судьбе Советского Союза, в котором приняло участие 79,5% граждан, имевших право голоса. Почти 76,5% из них выступили за сохранение СССР , но с хитрой формулировкой - как «обновлённой федерации равноправных суверенных республик».
20 августа 1991 года должен был быть отменен старый Союзный договор и подписан новый, дающий старт фактически обновленному государству - Союзу Советских Суверенных Республик (или Союзу Суверенных Государств), премьер-министром которого планировал стать Нурсултан Назарбаев .
Против данных реформ и за сохранение СССР в его традиционном виде, по сути, и выступили члены Государственного комитета по чрезвычайному положению.
Согласно активно распространяемой западными и российскими либеральными СМИ информации, сотрудники КГБ якобы подслушали конфиденциальный разговор о создании ССГ между Горбачевым, Ельциным и Назарбаевым и решили действовать. По западной версии, они заблокировали не желавшего вводить чрезвычайное положение Горбачева в Форосе (и даже планировали его физическую ликвидацию), ввели ЧС, вывели на улицы Москвы силы армии и КГБ, хотели взять штурмом Белый дом, захватить или убить Ельцина и уничтожить демократию. В типографиях массово печатались ордеры на арест, а на заводах изготавливались в огромных количествах наручники.
Но эта теория объективно ничем не подтверждена. Что же происходило на самом деле?
ГКЧП. Хронология главных событий
17 августа часть руководителей силовых структур и органов исполнительной власти провели встречу на одном из конспиративных объектов КГБ СССР в Москве, в ходе которой обсуждали ситуацию в стране.
18 августа часть будущих членов и сочувствующих ГКЧП вылетели в Крым к болеющему там Горбачеву, чтобы убедить его ввести чрезвычайное положение. Согласно версии, популярной в западных и либеральных СМИ, Горбачев отказался. Однако свидетельства участников событий однозначно указывают на то, что Горбачев, хоть и не захотел брать на себя ответственность за принятие сложного решения, но дал добро прибывшим к нему лицам действовать на свое усмотрение, после чего пожал им руки.
Во второй половине дня, по общеизвестной версии, на президентской даче отключили связь. Однако есть информация о том, что журналисты умудрялись дозваниваться туда по обычному телефону. Существуют данные и о том, что на даче все время работала правительственная спецсвязь.
Вечером 18 августа готовятся документы о создании ГКЧП. И в 01:00 19 августа вице-президент СССР Янаев подписывает их, включив в комитет себя, Павлова, Крючкова, Язова, Пуго, Бакланова, Тизякова и Стародубцева, после чего ГКЧП принял решение о введении чрезвычайного положения в отдельных местностях Союза.
Утром 19-го августа СМИ объявили о неспособности Горбачева исполнять обязанности по состоянию здоровья, переходе власти к Геннадию Янаеву и создании ГКЧП на всю страну. В свою очередь, глава РСФСР Ельцин подписал указ «О незаконности действий ГКЧП» и начал мобилизацию своих сторонников, в том числе посредством радиостанции «Эхо Москвы».
С утра в Москву выдвигаются части армии, КГБ и МВД, которые берут под охрану ряд важнейших объектов. А в обед в центре столицы начинают собираться толпы сторонников Ельцина. Глава РСФСР публично требует «дать отпор путчистам». Противники ГКЧП начинают строить баррикады, и в Москве вводится чрезвычайное положение.
20 августа проходит масштабный митинг возле Белого дома. Перед его участниками выступает Ельцин лично. Участников массовых акций начинают пугать слухами о готовящемся штурме.
Позже западные СМИ расскажут душещипательные истории о том, как путчисты собирались бросить на «защитников демократии» танки и спецназ, а командиры спецподразделений отказывались исполнять подобные приказы.
Объективно никаких данных о подготовке штурма нет. Офицеры спецназа в последствии опровергнут как наличие приказов об атаке на Белый дом, так и свой отказ их исполнять.
Вечером Ельцин сам себя назначает и. о. главнокомандующего ВС на территории РСФСР, а Констанина Кобеца - министром обороны. Кобец приказывает войскам вернуться в места постоянной дислокации.
Вечером и ночью с 20 на 21 августа в столице наблюдается перемещение войск, происходят локальные столкновения между протестующими и военными, гибнет три участника массовых акций.
Командование внутренних войск отказывается выдвигать части в центр Москвы. Вооруженные курсанты учебных заведений МВД прибывают на защиту Белого дома.
Ближе к утру войска начинают покидать город. Вечером Горбачев уже отказывается принять делегацию ГКЧП, а Янаев его официально распускает. Генпрокурор Степанков подписывает постановление об аресте членов комитета.
22 августа Горбачев возвращается в Москву, начинаются допросы членов ГКЧП, их освобождают от занимаемых должностей.
23 августа «защитники демократии» сносят памятник Дзержинскому (ничего не напоминает?), в России запрещается деятельность Компартии.
сайт
24 августа Горбачев сложил с себя полномочия генсека КПСС и предложил ЦК самораспуститься. Процесс развала СССР стал необратим, завершившись известными событиями декабря 1991 года.
Жизнь после СССР. Оценка событий 1991 года
Судя по результатам референдумов и выборов, которые прошли в конце 1991 года в различных уголках СССР, большая часть населения Союза тогда фактически поддержала его развал.
На территории некогда единого государства начали одна за одной вспыхивать войны и этнические чистки, экономика большинства республик рухнула, катастрофически выросла преступность и стало быстро сокращаться население. В жизни людей вихрем ворвались «лихие 90-е».
Судьба республик сложилась по-разному. В России эпоха вышеупомянутых «лихих 90-х» закончилась с приходом к власти Владимира Путина , а в Белоруссии - Александра Лукашенко. На Украине дрейф к традиционным связям начался на старте 2000-х, однако он был прерван «оранжевой революцией». Грузия двигалась вдаль от общей советской истории рывками. Относительно плавно вышел из кризиса и устремился к евразийской интеграции Казахстан.
Объективно нигде на постсоветской территории население не имеет социальных гарантий уровня СССР. В большей части бывших союзных республик уровень жизни и не приблизился к советскому.
Даже в России, где
доходы населения существенно выросли, проблемы соцобеспечения ставят под вопрос
тезис о росте уровня жизни по сравнению с тем, который был до 1991 года.
Не говоря о том, что на карте мира перестала существовать огромная супердержава, делившая первое место в мире по военной, политической и экономической мощи только с США, которой русский народ долгие годы гордился.
Показательно, как оценивают события 1991 года россияне сегодня, 25 лет спустя. Данные исследования, проведённого «Левада-центром» , в некоторой степени подводят итог многочисленным спорам о ГКЧП и действиях команды Ельцина.
Так, только 16% жителей России заявили, что вышли бы «на защиту демократии» - то есть поддержали бы Ельцина и обороняли бы Белый дом - на месте участников событий 1991 года! 44% категорично ответили, что защищать новую власть не стали бы. 41% опрошенных не готовы ответить на этот вопрос.
Победой демократической революции события августа 1991 года сегодня называет только 8% жителей России. 30% характеризуют произошедшее как трагическое событие, имевшее гибельные последствия для страны и народа, 35% - просто как эпизод в борьбе за власть, 27% затруднились с ответом.
Говоря о возможных последствиях после победы ГКЧП, 16% опрошенных заявили, что при данном развитии событий Россия сегодня жила бы лучше, 19% - что жила бы хуже, 23% - что жила бы так же, как живет сегодня. 43% не смогли определиться с ответом.
15% россиян считают, что в августе 1991 года были правы представители ГКЧП, 13% - что сторонники Ельцина. 39% утверждают, что не успели разобраться в ситуации, а 33% не знают, что ответить.
40% опрошенных заявили, что после событий августа 1991 года страна пошла в неправильном направлении, 33% - что в правильном. 28% - затруднились с ответом.
Получается, что примерно от трети до половины россиян недостаточно информировано о событиях августа 1991 года и не может однозначно их оценить. Среди оставшейся части населения умеренно преобладают те, кто оценивает «августовскую революцию» и деятельность «защитников демократии» негативно. Подавляющее большинство жителей России не стало бы предпринимать для противодействия ГКЧП никаких действий. В целом, поражению комитета мало кто сегодня радуется.
Так что же на самом деле произошло в те дни и как оценивать эти события?
ГКЧП - попытка спасения страны, антидемократический путч или провокация?
Накануне стало известно, что ЦРУ предсказывало возникновение ГКЧП еще в апреле 1991 года! Неизвестный докладчик из Москвы информировал руководство спецслужбы о том, что «сторонники жёстких мер», традиционалисты, готовы отстранить Горбачева от власти и обратить ситуацию вспять. При этом в Лэнгли считали, что советским консерваторам удержать власть будет трудно. Московский источник перечислил всех лидеров будущего ГКЧП и спрогнозировал, что Горбачев, в случае потенциального бунта, будет пытаться сохранить контроль над страной.
Понятно, что об ответных действиях США в информационном документе нет ни слова. Но они, естественно, должны были быть. Когда ГКЧП возник, руководство США его жёстко осудило и сделало всё для того, чтобы добиться аналогичных действий со стороны других западных стран. Позиция глав США, Великобритании и других западных государств была озвучена журналистами прямо в программе «Вести», что, в свою очередь, не могло не повлиять на сознание сомневающихся советских граждан.
Во всей истории с ГКЧП наблюдается целый ряд странностей.
Во-первых, руководители могущественных силовых структур СССР, бесспорные интеллектуалы и прекрасные организаторы старой школы почему-то действовали спонтанно, неуверенно и даже как-то растерянно. Они так и не смогли определиться с тактикой действий. В историю вошли трясущиеся руки Янаева во время выступления на камеру.
Из чего логично предположить, что создание ГКЧП было совершенно неподготовленным шагом.
Во-вторых, команда Ельцина, состоящая отнюдь не из таких опытных и могущественных людей, как их оппоненты, работала как часы. Эффективно действовали схемы оповещения, транспорт, связь; защитников баррикад хорошо кормили и поили; печатались и расходились огромными тиражами листовки; работали свои средства массовой информации.
Всё указывает на то, что Ельцин к такому развитию событий был хорошо готов.
В-третьих , очень вовремя заболел и уехал из Москвы Михаил Горбачев, продолжавший быть официальным главой СССР. Тем самым страна была лишена верховной власти, а сам он оставался как бы ни при чём.
В-четвертых, президент СССР не предпринял никаких мер для того, чтобы попытаться остановить лидеров ГКЧП. Напротив, своими словами он предоставил им полную свободу действия.
В-пятых, сегодня известно, что еще в июне 1991 года власти США обсуждали перспективу путча в СССР с Горбачевым и руководством МИД СССР. Неужели за два месяца президент Союза, если бы хотел, не предотвратил бы его?
Все эти странные факты вызывают вопросы и сомнения в официальной интерпретации победившей стороны, согласно которой ГКЧП были незаконной военной хунтой, без ведома Горбачева пытавшейся задушить ростки демократии. Более того, всё выше перечисленное наталкивает на версию о том, что Горбачев с Ельциным могли осознанно спровоцировать своих политических оппонентов к активным действиям в неудобное для них время.
С одной стороны, подписание нового Союзного договора было победой реформаторов. Но победой, мягко говоря, половинчатой. У традиционалистов, занимавших практически все ключевые посты в государстве, если бы они хорошо подготовились, были все необходимые инструменты для срыва подписания договора в ходе самого мероприятия политическим путем и для политической контратаки в ходе кризиса, который неизбежно бы последовал за самим подписанием. По факту же традиционалисты оказались вынуждены действовать без подготовки, в неудобное для себя время против оппонентов, которые, напротив, к борьбе были хорошо готовы.
Всё указывает на то, что Горбачев с Ельциным банально могли заманить организаторов ГКЧП в ловушку, после попадания в которую те вынуждены были действовать по чужому сценарию. Всех, кто мог остановить в 1991 году гибель СССР, в одночасье выбросили из игры.
Часть участников ГКЧП и сочувствующих комитету лиц вскоре после путча погибла при загадочных обстоятельствах, совершив странные самоубийства, а другая часть была спокойно амнистирована в 1994 году, когда уже не представляла из себя никакой угрозы. Гэкачепистов подставили, но когда это стало ясно, делать что-либо было уже поздно.
Cобытия августа 1991 года идеально ложатся в схему цветных революций с той лишь разницей, что глава государства сыграл фактически на стороне «революционеров - защитников демократии». Михаил Сергеевич Горбачёв, наверное, мог бы рассказать много чего интересного, но он вряд ли это сделает. Человек, которого судьба вознесла до самых вершин мировой политики, главы сверхдержавы, променял всё это на рекламу пиццы и сумки. И граждане России, даже спустя 25 лет, прекрасно это понимают и оценивают соответственно.
Те же, кто предлагает забыть историю августа 91-го как страшный сон, категорически не правы. Тогда мы пережили одно из самых трагических событий в нашей истории, и сделать работу над ошибками по этому поводу просто жизненно необходимо. Кровавые последствия развала СССР приходится расхлёбывать до сих пор - в том числе и на Украине: в Донбассе убивают сейчас во многом из-за того, что ГКЧП не смог остановить местных князьков, желавших разорвать державу ради личной власти.
В то же время не правы и сторонники другой крайности, отказывающей в праве на существование Российской Федерации из-за трагедии августа 1991 года. Да, СССР развалили вопреки воле народа, выраженной на референдуме 17 марта, однако это не повод отказывать России иметь нынешнюю государственность - залог суверенного существования российского народа. Наоборот, необходимо сделать всё для развития Российской Федерации как международно признанной правопреемницы СССР. А сверхзадача заключается в том, чтобы на её основе восстановить былое величие нашего Отечества.
"Фото: Сергей Мамонтов/Фотохроника ТАСС
За почти четверть века после событий в августе 1991 года было написано немало книг и статей, создано множество телематериалов, состоялось большое количество дебатов в радиоэфире, посвящённых недолгой истории существования ГКЧП. С одной стороны, власть имущие с поразительным упорством продолжают повторять фальшивые шаблоны ельцинской пропаганды, рождённые 24 года назад. С другой стороны, несмотря на то, что большинство людей давно осознали лживость этих сочинений, они приходят к выводу: многие обстоятельства тех дней до сих пор покрыты тайной. О стремлении раскрыть правду драматических событий, которые привели к крушению СССР и социализма, свидетельствует обильная литература по истории ГКЧП, которая с каждым годом продолжает пополняться. Книги и статьи, издаваемые типографским способом и распространяемые в Интернете, находят своих многочисленных читателей, которые продолжают недоумевать: «Почему руководители правительства и всех силовых структур не смогли воплотить цели, провозглашённые ими в «Обращении к советскому народу Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР» от 18 августа 1991 года, и остановить процесс распада страны и ликвидации социалистического строя?»
Миф о путче
Подобных мыслей не возникает в головах тех, кто бездумно повторяет официальное объяснение августовских событий 1991 года: «Тогда произошёл путч», то есть имел место мятеж небольшой группы авантюристов, заранее обречённый на неудачу. Те, кто учил новейшую историю в советское время, могли запомнить это короткое немецкое слово в связи с двумя событиями, случившимися в Германии в 20-х годах ХХ века.
Почти сто лет назад путчем была названа попытка государственного переворота в Германии, предпринятая 10 марта 1920 года помещиком В. Каппом, а также генералами Людендорфом, Лютвицем, Сектом и другими. Опираясь на военизированные «добровольческие корпуса» и части рейхсвера, путчисты захватили Берлин. Правительство Германии бежало в Штутгарт. В ответ началась всеобщая забастовка 12 миллионов рабочих Германии. Созданная в эти дни 100-тысячная германская Красная армия дала вооружённый отпор путчистам. Через пять дней «Капповский путч» был разгромлен.
В учебниках истории упоминали также «пивной путч» вождя нацистской партии Гитлера и генерала Людендорфа. 8 ноября 1923 года в пивном зале Мюнхена Гитлер объявил о низложении правительств Баварии и всей Германии, а также о создании временного правительства рейха. Однако мюнхенская полиция стала стрелять по мятежникам, когда те двинулись из пивной к центру баварской столицы, где были расположены государственные учреждения. Некоторые путчисты были убиты, другие, включая Геринга, — ранены, третьи, в том числе Гитлер и Людендорф, - арестованы.
Прежде всего слово «путч» для характеристики событий 19-21 августа 1991 года было использовано для того, чтобы приравнять создание и деятельность ГКЧП к попыткам неудачных фашистских переворотов. Постоянное употребление этого термина помогает закреплять в общественном сознании сфабрикованное на Западе представление о тождестве между коммунизмом и фашизмом. Его вопиющая лживость лишний раз опровергается при сравнении ГКЧП с хунтами, которые создавались в ходе фашистских выступлений.
В отличие от организаторов упомянутых путчей, Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) в своём обращении, переданном 19 августа 1991 года, не объявлял о свержении существовавшей тогда Советской власти. Напротив, ГКЧП выступил в защиту советского строя и сообщал о намерении ликвидировать учреждения, созданные за последние пару лет вопреки Конституции СССР. Войска, введённые в Москву, не штурмовали правительственные здания, а защищали их от возможных попыток нападений. Члены ГКЧП власть не захватывали, потому что занимали высшие правительственные посты. В состав ГКЧП входили вице-президент СССР Г.И. Янаев, премьер-министр СССР В. С. Павлов, министр обороны Д.Т. Язов, министр внутренних дел Б. К. Пуго, председатель КГБ В.А. Крючков и другие.
ГКЧП стал органом высшей власти в стране наподобие Государственного Комитета Обороны СССР, созданного 30 июня 1941 года. Тогда никому в голову не пришло обвинять членов ГКО в перевороте и обзывать их путчистами. Однако в отличие от событий 1941 года, когда во главе Государственного Комитета Обороны, облечённого чрезвычайными полномочиями, стал Председатель Совнаркома СССР, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии И.В. Сталин, через полвека президент СССР, генеральный секретарь ЦК М.С. Горбачёв не возглавил Государственный комитет, обладавший схожей по объему властью.
В то же время, как не раз вспоминал бывший Председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, план создания ГКЧП впервые обсуждался на совещании у Горбачёва в марте 1991 года. По его словам, этот комитет создал Горбачёв 8 марта 1991-го, он же определил его состав: «Тогда в ГКЧП под руководством Янаева были включены все те, кого в августе 1991 года мы увидели по телевизору. Уезжая в Крым, Горбачёв оставил вместо себя Янаева исполняющим обязанности».
Это было бы подобно тому, если бы Сталин отказался возглавить ГКО, а назначил его председателем своего первого заместителя В.М. Молотова. Однако в отличие от Горбачёва Сталин не уходил от ответственности, думал о государственных интересах, а не о том, как он будет выглядеть в глазах «мировой общественности». Горбачёв же предпочёл оставаться за кулисами, пока члены ГКЧП наведут порядок в стране, разрушенной вследствие его порочного руководства. Поэтому, когда члены ГКЧП прибыли к нему в Форос 18 августа с предложением объявить чрезвычайное положение, чтобы не допустить принятия Союзного договора, который привёл бы к фактической ликвидации СССР, Горбачёв сказал им: «Действуйте». Но сам отстранился от ведения дел.
Хотя в современных школьных учебниках уверяют, что члены ГКЧП объявили, будто «М.С. Горбачёв временно отстраняется от власти», этих слов не найти ни в одном из документов ГКЧП. Правда, чтобы объяснить отсутствие Горбачёва в составе ГКЧП, его члены объявили о болезни генерального секретаря. Однако уже на пресс-конференции 19 августа Янаев твёрдо сказал, что члены ГКЧП намерены впредь работать вместе с Горбачёвым.
Контрреволюционный мятеж против конституционного строя
Обвинения организаторов ГКЧП в организации путча исходили от членов руководства РСФСР во главе с Б.Н. Ельциным, которые действовали по старому принципу, когда укравший громче всех кричит: «Держи вора!» Ещё до создания ГКЧП правительство Ельцина приняло ряд антиконституционных указов, запрещающих действие союзных законов без согласования с властями РСФСР. Такими же противозаконными были заявления правительства Ельцина после создания ГКЧП. Поскольку правительство РСФСР находилось в прямом подчинении правительству СССР, отказ признать создание ГКЧП и выполнять его распоряжения был мятежом против законной всесоюзной власти. По аналогичной причине южные штаты, объявившие о выходе из США в 1861 году, были объявлены законным правительством Авраама Линкольна мятежными.
Однако если мятеж южных рабовладельческих штатов привёл к расколу США на две части, то мятеж Ельцина спровоцировал развал СССР на несколько государственных образований и привёл к ликвидации великой державы. Но прежде всего мятеж Ельцина представлял собой кульминацию контрреволюционных усилий по реставрации капитализма в нашей стране, нараставших с каждым годом горбачёвской перестройки. Не случайно сторонники Ельцина на демонстрации брокеров во главе с Боровым, представлявшие быстро формировавшуюся буржуазию России, прошлись по московским улицам с гигантским триколором, словно объявляя возобновление гражданской войны против Страны Советов.
Контрреволюционный мятеж Ельцина был поддержан выходившей из подполья теневой буржуазией других республик СССР и руководителями крупнейших западных держав. В Москве же на поддержку мятежа выступили десятки тысяч жителей столицы, которые пришли утром 19 августа к стенам Верховного Совета РСФСР. По оценке тогдашнего министра обороны СССР Д.Т. Язова, там собралось около 70 тысяч москвичей, что составляло менее 1% тогдашнего населения столицы. Нигде больше в Москве или других городах Союза подобных собраний в те дни не проводилось.
Позже я узнал, что среди собравшихся оказались мои знакомые по школе, в которой я учился, и академическому институту, где я работал. Будучи неплохими, а то и превосходными специалистами в своих областях, они, как и некоторые интеллигенты столицы в ту пору, не обладали достаточно глубокими знаниями по многим важнейшим вопросам общественного развития. Однако они в течение многих лет компенсировали своё невежество жадным поглощением сенсационных слухов и лживых материалов зарубежных радиоголосов. В годы же горбачёвской перестройки они стали постоянными потребителями антисоветской пропаганды, распространявшейся в художественных романах, кинофильмах, публицистических статьях и телематериалах, где развёртывалась атака на прошлое и настоящее нашей страны, назойливо навязывалась идея о том, что советское общество зашло в тупик.
Под воздействием этой пропаганды участники сборища у стен Верховного Совета ещё задолго до 19 августа сформировались как враги существующего строя. Не-удивительно, что они встали в ряды мятежников и начали строить баррикады. Люди, которые мнили до сих пор себя интеллигентами, украшали стены близлежащих зданий непристойными надписями с проклятиями в адрес членов ГКЧП. Этому в немалой степени способствовало потребление ими спиртного, которое раздавалось бесплатно владельцами недавно возникших кооперативов.
Некоторые московские интеллигенты пытались изображать участников восстания, как они его представляли по советским историко-революционным спектаклям и фильмам. В книге «Как Горбачёв «прорвался во власть» Валерий Легостаев описал свои впечатления от прогулки по центру Москвы 20 августа: «На углу улицы Горького, у подземного перехода, танк. На нём молодой мужик лет 30, полноватый, машет полосатым флагом… Время от времени выкрикивает: «Горбачёв, Ельцин - да! Военный переворот - нет!» Рядом массовка, человек 10, подхватывает этот лозунг». Запомнил Легостаев и женщину лет 40-45, которая коршуном налетает на усталого солдата и кричит ему в лицо: «Ты будешь стрелять в матерей? Будешь стрелять в матерей?!»
В тот же вечер я находился на Театральной площади и видел подобную же «даму», которая, встав около танка, выкрикивала подобные же реплики из старомодного театрального спектакля. Солдаты на танке, а также остальные люди на площади смотрели на женщину как на сумасшедшую. Тогда никто из невольных зрителей этих любительских мини-спектаклей не мог вообразить, что их исполнители вскоре удостоятся медалей за заслуги в борьбе за демократию и будут именоваться «защитниками Белого дома».
Миф о «народной революции»
В своей книге «Мятеж против Ельцина. Команда по спасению СССР» Владимир Исаков, который в то время был депутатом Верховного Совета РСФСР, запечатлел, как и кем создавалась легенда о всенародном сопротивлении «путчу». Ночь с 19 на 20 августа он провёл в здании Верховного Совета России. В своём дневнике он записал: «Круглосуточно вещает внутреннее радио… Беспрерывным потоком идут комментарии, интервью, сводки последних событий, перед защитниками Белого дома выступают известные артисты. На глазах материализуется, отливается из бронзы с позолотой, тиражируется миллионными тиражами образ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ».
Для завершения величественной картины не хватало вооруженного столкновения между «героями демократии» и «путчистами». Этот недостаток дополнила происшедшая на следующий день, 21 августа, стычка на Садовом кольце между экипажем бронетранспортёра и тремя молодыми людьми с бутылками, в которых была зажигательная смесь. Стараниями СМИ это событие было превращено в героическое сражение. И хотя бронетранспортёр двигался в обратную сторону от здания Верховного Совета, утверждалось, что погибшие в ходе этой стычки молодые люди остановили штурм российского парламента.
Возвеличивание СОБЫТИЯ И ЕГО ГЕРОЕВ продолжилось в последующие дни. 31 августа 1991 года газета «Россия» захлёбывалась от восторга: «Сегодня мы все, россияне, находимся как бы на одном из пиков горной системы истории. Рушатся тоталитаризм, империя, насильственно насаждённые Идолы. На новом витке осуществляется возврат к пути развития, исключающему насилие над естеством, в лоно цивилизованных государств». Известный публицист А. Бовин, который вскоре стал послом в Израиле, писал в те дни в «Известиях» о «народной революции». Депутат Верховного Совета СССР писатель А. Адамович призывал объявить события 19-22 августа «революцией с улыбкой Ростроповича», поскольку в СМИ была широко растиражирована фотография улыбающегося виолончелиста с автоматом в руках возле здания Верховного Совета РСФСР.
О том, что усилия по созданию героического мифа о победе народного восстания против ГКЧП увенчались успехом, свидетельствует закрепление его в учебных программах российских школ. Школьный учебник истории для 11-го класса, написанный Н.В. Загладиным, С.И. Козленко, С. Т. Минаевым, Ю.А. Петровым, вещает: «Политику ГКЧП общество не поддержало. На защиту правительства и парламента России, не признавших власть путчистов, поднялись тысячи москвичей, окруживших их резиденцию, здание Белого дома, живым кольцом».
Погружение в болото
На самом деле, помимо тех, кто стоял около здания Верховного Совета РСФСР, в те дни было гораздо больше людей, придерживавшихся иных взглядов. Геннадий Янаев вспоминал в своей книге «ГКЧП против Горбачёва. Последний бой за СССР»: «В первый день объявленного в СССР чрезвычайного положения из каждой тысячи телеграмм, полученных мной в Кремле, 700-800 приходились в поддержку ГКЧП». Правда, Янаев признавал, что соотношение между телеграммами одобрения и посланиями с осуждением ГКЧП 20 августа уже составляло «фифти-фифти».
Такие перепады в настроениях объяснялись глубокими противоречиями в общественном сознании советских людей. Данные социологических опросов, которые огласил В. Крючков, а затем привёл в своей книге «Август 1991. Где был КГБ?» Олег Хлобустов, свидетельствовали о расколе советского общества на три группы: «От 5 до 10 процентов населения активно выражали негативное отношение к Союзу, социалистическому общественному строю». Вторая группа (до 15-20 процентов) «твёрдо выступала за сохранение Союза, за социалистический выбор… Основная часть населения - до 70 процентов - вела себя безразлично, пассивно, уповая на то, что отвечающие их интересам решения будут выработаны и приняты кем-то помимо их заинтересованного участия». Хлобустов замечал: «Участники этого «не определившегося» болота были ситуационно ориентированы, то есть могли поддерживать по отдельным вопросам то одну сторону, то другую сторону».
Вопреки ложной информации, распространяемой ныне в школьных учебниках, «защитники «Белого дома» не представляли всё общество, а от силы 5-10 процентов населения страны, являвшихся сознательными врагами социализма и советского строя. В то же время не исключено, что значительная часть телеграмм, которые шли в Кремль Янаеву, направлялась из «болота».
В зыбкое болото погружались и те, кто должен был проявлять твёрдость и решительность. Бывший сотрудник аппарата ЦК Валерий Легостаев вспоминал: утром 19 августа прошёл слух о том, что секретарь ЦК КПСС Олег Шенин направил на места шифровку с указанием поддержать ГКЧП. Позже этот слух подтвердился. Однако «во второй половине дня в ЦК приехал из Барвихи Ивашко, отодвинул Шенина и взял ручку управления на себя. Сразу стало тихо, как в детской игре «замри». Никто ничего толком не мог объяснить». Поскольку В.А. Ивашко был первым заместителем генерального секретаря ЦК КПСС, он должен был следовать указаниям Горбачёва. Однако таких указаний у него не было. Ивашко запретил передавать шифровки, но устно выступал за поддержку ГКЧП.
Позиция невмешательства, занятая Горбачёвым и рядом других ведущих деятелей ЦК партии, парализовала основную политическую силу страны, способную мобилизовать наиболее активную часть советских людей на отпор контрреволюции. Вспоминая обстановку в аппарате ЦК, Легостаев писал: «Кругом роились только слухи. В душе возникло и стало нарастать чувство, что все мы в западне, из которой нет выхода. Во вторник, 20 августа, в коридорах Орготдела не было никого. Все, как мышки, сидели по кабинетам. Иногда заглядывал кто-нибудь из коллег, оставлял слух и исчезал».
Тем временем действия ГКЧП, по словам Янаева, «подчинялись порочной логике демонстративного противостояния с ельцинскими органами власти. Началась бессмысленная борьба указов и постановлений: мы издаём - они отменяют, они издают - мы отменяем. На это «перетягивание одеял и канатов» уходило драгоценное время, которое, как говорится, работало отнюдь не на нас. Почему всё так сложилось? Наверное, прежде всего потому, что мы, члены ГКЧП, в столь «нештатных» условиях оказались впервые и были к ним слишком слабо подготовлены. И эта слабость, половинчатость в принятии решений, которых, несомненно, ждало советское общество, не могли не сказаться на его настроениях в августовские дни 1991 года».
Изменившие присяге
Указами нельзя было разгромить мятеж Ельцина, и ГКЧП заранее разработал решительные меры для его подавления. Однако их осуществление было сорвано теми, кто нанёс удары в спину сторонникам сохранения Союза. Из книги «Леонид Шебаршин», в которой Анатолий Житнухин представил всесторонний портрет этого талантливого разведчика, становится ясно, что ведущие исполнители решений ГКЧП саботировали их с первых часов его существования. Житнухин пишет: «Уже 19 августа на совещании руководящего состава разведки по инициативе Шебаршина было принято решение не принимать мер по выполнению указаний председателя КГБ в связи с введением чрезвычайного положения и решений, принятых ГКЧП, а ограничиться лишь информированием загранаппаратов и сотрудников разведки о происшедших в стране событиях. Было дано указание направлять в Аналитическое управление КГБ и ГКЧП информацию только о негативном реагировании правительственных кругов и общественности зарубежных государств на события в СССР».
Объясняя причины того, что ведущий работник КГБ Шебаршин стал на путь саботажа, Житнухин писал о его давнишних разногласиях с председателем КГБ Крючковым. Эти разногласия были вызваны враждебным отношением Шебаршина к Коммунистической партии, её политике и теории. Житнухин пишет: «В его опубликованных воспоминаниях… трудно найти хотя бы одно более или менее позитивное суждение о КПСС». Кроме того, как отмечает Житнухин, «слишком очевидна была линия Шебаршина на обособление разведки от других управлений и подразделений КГБ, сопровождаемая его частыми рассуждениями об элитарности и корпоративных особенностях разведки. За такой точкой зрения руководство КГБ, многие начальники других управлений усматривали не только некоторый снобизм, но и желание вывести из-под огульной критики «демократов» лишь разведку и заявить о её непричастности к репрессиям 1930-х годов». Получается, что, ослеплённый своим высоким профессионализмом, Шебаршин поставил себя и интересы своих коллег выше государственных соображений и служебного долга.
Взяв курс на саботаж действий ГКЧП, «Шебаршин запретил полковнику Б.П. Бескову - командиру группы «Вымпел» - участвовать в планируемых акциях ГКЧП, предусматривающих, в частности, арест Ельцина». Логика действий Шебаршина, в прошлом смело выполнявшего ответственные и рискованные государственные задания, привела его в стан врагов СССР. Житнухин признаёт: «Шебаршин в те дни принял сторону ельцинского окружения. В критический момент противостояния он был у Г.Э. Бурбулиса, ближайшего соратника Ельцина, и советовался с ним. Именно из кабинета Бурбулиса Шебаршин, как он пишет в своих воспоминаниях, позвонил Крючкову и стал отговаривать его от каких-либо решительных действий. При этом он полагал, что якобы может вспыхнуть гражданская война. Но это выглядело довольно наивно - никаких предпосылок в стране для этого не было».
В своей подрывной деятельности Шебаршин был не одинок. Житнухин пишет: «Вслед за этим такое же решение принял командир группы «Альфа» генерал-майор В.Ф. Карпухин. Оба руководителя спецподразделений перед самым началом спец-операции «Гром» по захвату здания Верховного Совета РСФСР в кабинете первого заместителя председателя КГБ Г.Е. Агеева отказались от участия в ней… Разработчики операции «Гром», назначенной на три часа ночи 21 августа, прекрасно понимали, что для её осуществления не нужны ни танковые полки, ни десантные батальоны - предполагалось, что армейские части и подразделения внутренних войск лишь блокируют Верховный Совет. С основной задачей вполне могли справиться две элитные команды - группы Карпухина и Бескова. Такого мнения накануне придерживались и Карпухин, и многие другие специалисты. Позднее на допросе начальник отделения группы «Альфа» А. Савельев также высказал подобную точку зрения: «Как профессионал скажу, что в техническом плане штурм здания Верховного Совета РСФСР не представлял собой особой сложности, наши люди были хорошо подготовлены и смогли бы выполнить поставленную задачу».
В действиях против ГКЧП приняли участие не только некоторые сотрудники КГБ. Житнухин пишет: «Заместитель министра обороны СССР В.А. Ачалов убедил своего министра Д.Т. Язова отменить участие войсковых частей в операции «Гром». Бывший тогда первым заместителем министра внутренних дел В.В. Громов заявил министру Б.К. Пуго, что внутренние войска не будут выполнять его приказы».
Одновременный отказ ведущих деятелей силовых структур выполнять приказы своего начальства означает, что те мотивы, которые вскрыл Житнухин для объяснения поведения Шебаршина, вряд ли полностью применимы для интерпретации поведения других саботажников. Они вряд ли разделяли мысли Шебаршина об элитарности сотрудников внешней разведки. В то же время возможно, что некоторые причины нежелания Громова, Ачалова, Шебаршина и других исполнять приказы вышестоящего начальства были схожими. Возможно, они были затерроризированы массовой пропагандой, которая постоянно твердила о «сталинизме» и недопустимости его повторения.
В своей книге Олег Хлобустов рассказал, как в 1989 году ему «довелось принять участие в проведении контент-анализа ряда публикаций центральных и региональных изданий - всего около 900 статей - по вопросам освещения деятельности органов госбезопасности на различных этапах их существования». По данным О. Хлобустова, «около 70% анализировавшихся публикаций имели ярко выраженный негативный, «разоблачительный» характер в отношении деятельности органов госбезопасности, причём в основном они касались периода 1930-1950-х годов. Но «выводы» экстраполировались на деятельность органов КГБ СССР. 20% составляли «нейтральные» публикации и около 10% - «позитивные» материалы о современной деятельности органов КГБ». Хлобустов признавал, что «последние, как правило, были подготовлены при участии подразделений общественных связей органов КГБ СССР».
Сотрудники силовых структур осознавали, что, если они будут участвовать в разгоне «народных» выступлений и арестах, их немедленно объявят продолжателями «сталинских репрессий». Из слов Житнухина следует, что этого боялся Шебаршин, старавшийся отделить внешнюю разведку от деятельности советской контрразведки, особенно в 1930-е годы. Возможно, боялись получить ярлыки «неосталинистов» Громов, Ачалов и другие.
О том, что эти страхи не были беспочвенными, свидетельствовали события, последовавшие после арестов членов ГКЧП. Их обвиняли в намерении развязать чудовищные массовые репрессии. По радио и телевидению распространялась ложь о том, что ГКЧП якобы заказал некоему заводу изготовить миллион наручников. Истерические призывы ряда депутатов Верховного Совета СССР к расправам с членами ГКЧП и их «пособниками» (а эти речи транслировались в прямом эфире по радио и телевидению), дикие погромы в помещениях ЦК КПСС, свержение памятника Ф.Э. Дзержинскому и многие другие события в конце августа показали степень антисоветской психопатической эпидемии. Страх стать её жертвами заставлял многих людей забывать, что станет ценой их бездействия. А ведь они уже были свидетелями кровавых событий в Закавказье и Средней Азии, они уже знали о бесконтрольном росте криминального бизнеса, беззакония и преступности. Они могли без труда догадаться, что ждёт страну, если не будут приняты меры, даже суровые, для её спасения.
И всё же очевидно, что далеко не все сотрудники силовых структур оказались запуганными пропагандистским террором. В то же время мы ещё не знаем все способы воздействия, которые были применены по отношению к тем, кто нарушил присягу. Не исключено, что они получили «предложения, от которых не могли отказаться». Ещё не раскрыты все тайны того, как и кем готовилось поражение ГКЧП. Ещё предстоит многое узнать о том, кто из посольств западных держав и их спецслужб направлял разрушительную деятельность против защитников целостности СССР.
Житнухин констатирует: «Страна летела в пропасть, а люди, которые могли её удержать, игнорировали военную присягу… Это был полный провал». Саботаж в руководстве силовых структур СССР, а не вопли экзальтированных дамочек на улицах Москвы и пьяной публики у стен Верховного Совета СССР парализовал деятельность ГКЧП.
Поражение ГКЧП означало победу контрреволюционных сепаратистских мятежников не только в России. Вскоре после ареста членов ГКЧП декларации о независимости приняли многие союзные республики. Путь в Беловежскую пущу к полному демонтажу СССР был открыт в августе 1991 года.
Несмотря на непрекращающуюся клевету на ГКЧП, за два с лишним десятилетия жизни без СССР и социализма многие из тех, кто прежде завяз в идейном болоте, осознали, каким бедствием обернулось поражение последних защитников СССР. К сожалению, это осознание пришло слишком поздно и за него была заплачена слишком дорогая цена.
Двадцать один год прошёл со времени попытки ГКЧП изменить гибельный для народов СССР курс Горбачева - Ельцина, и до сих пор идут споры о том, что представляли собой члены ГКЧП, могли ли они победить и в чем причины их столь бесславного поражения?
В газете “Досье “Гласности” (N3, 1999 г.) опубликованы постыднейшие покаяния В. Крючкова и Маршала Д. Язова из “Матросской тишины”. Чего только нет в этих письмах! Какие переживания за бесценного Михаила Сергеевича и даже за дорогую Раису Максимовну! Маршал Язов разнюнился до того, что называл себя… “старым дураком”! И другие тоже писали... И это – передовые люди нашего времени!?
Говорят, что причина поражения ГКЧП - в плохих организаторских способностях и безволии его членов. Но ведь все они были опытнейшими организаторами промышленности, сельского хозяйства, партийных, управленческих и силовых структур. Мог ли Горбачёв согласиться, например, на то, чтобы начальником его охраны был Ю. Плеханов, а руководителем его аппарата Б. Болдин, если бы они были плохими организаторами? Почему П. Крючков был отличным организатором штурма дворца Амина в Кабуле и великолепным организатором операции по развалу ГДР, но стал вдруг плохим организатором, когда требовалось арестовать Ельцина и его камарилью? И, вообще, смогли бы эти люди добраться до самых высших государственных постов, если бы они были плохими организаторами и безвольными людьми? Нет, там, где они были твёрдо уверены, что какие-то конкретные действия им нужны и полезны - начиная от карьеры и кончая решением профессиональных задач - они были и хорошими организаторами, и волевыми людьми.
Какие же особо сложные требования предъявила им жизнь в августе 1991 г., и каких особых качеств не хватило им для победы над кликами Горбачёва и Ельцина? Им не хватило одного важнейшего качества, того, которое вскоре после смерти И.В. Сталина постепенно становилось все более дефицитным у множества наших руководителей. Им не хватило большевизма .
Это выразилось, во-первых, в непонимании ими того, что жизнеспособность и прогресс социализма могут быть обеспечены только при условии диктатуры пролетариата и неуклонном преодолении рыночных отношений, в непонимании того, что отказ от этих важнейших положений научного коммунизма неминуемо ведёт к реставрации капитализма. Они воочию видели чудовищные результаты перехода к рыночной экономике, но ими владели иллюзии возможности какого-то другого - “хорошего рынка”. У них не было полной уверенности в том, что рынок - это смерть социализма, уверенности в абсолютной необходимости борьбы против рыночных реформ.
Они были полны демократических иллюзий. И, хотя воочию видели, как фактическая власть в стране стремительно переходит в руки буржуазии, они не понимали, что это есть следствие, навязанного ещё при Хрущёве, отказа от диктатуры пролетариата, что путь так называемых демократических реформ Горбачёва неизбежно ведёт к диктатуре буржуазии.
Все эти иллюзии нашли отражение в громком, но весьма абстрактном, а потому нерезультативном Обращении ГКЧП к народу: “... Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность... Начатая по инициативе М.С. Горбачёва политика реформ, задуманная, как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу различных причин, зашла в тупик...” Но кто же навлёк эту смертельную опасность? Кто враг? О каких “различных причинах” “неудачи реформ” идёт речь? Ответа нет, ибо перед нами сладкая ложь людей, которые или не понимали, или боялись сказать, что “реформы” вовсе не зашли в тупик, напротив, они успешно выполняют своё предназначение, осуществляя хорошо спланированную реставрацию капитализма.
“...Кризис власти катастрофически сказался на экономике, - говорится в Обращении, - Хаотичное, стихийное сползание к рынку, вызвало взрыв эгоизма...” Снова ложь! Не кризис власти сказался на экономике, а власть сознательно отдала экономику в руки буржуазии, которая, обретя при этом необходимую силу, начала захватывать власть. Ложь и в том, что причина бед, якобы, в хаотичном, стихийном сползании к рынку. Выходит, что рынок - это нормально, только сползать к нему надо было как-то по другому!
В конце Обращения говорилось: “Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку ГКЧП, усилиям по выводу страны из кризиса. “ Осознали! Но как оказать эту поддержку!? Слушать “Лебединое озеро”? Каким усилиям, каким действиям ГКЧП было нужно оказать поддержку? Ведь ГКЧП полностью бездействовал! Необходимы были конкретные директивы. Их не было. ГКЧП не решился призвать трудящихся к забастовкам, не решился организовать хотя бы общемосковский митинг, чтобы противостоять вакханалии ельцинистов. Ельцина, Руцкого, Силаева и прочих все могли видеть у Дома Советов, но где же и почему прятались члены ГКЧП? Почему не арестовали Ельцина? С этого надо было начать. Почему войска не оцепили Дом Советов? Кто должен был все это делать? Бабушки с зонтиками? Хорош призыв: “Оказать всемерную поддержку”! По форме правильно, по существу - издевательство.
Полное отсутствие большевистских качеств у членов ГКЧП, и полное поражение их сознания демократическим идиотизмом, выразились и в их надеждах на возможность победы над буржуазией путём переговоров,- в непонимании того, «что буржуазия никогда не отдаст власть и собственность без боя». Они видели, как легко берет власть буржуазия. Но они должны были понимать, что буржуазия опирается на власть денег, а потому имеет возможность подкупа СМИ и вербовки наёмников, трудящиеся же могут взять власть только путём труднейшей силовой борьбы.
Поэтому, призывая советских людей “оказать всемерную поддержку ГКЧП”, последний должен был принять все необходимые меры для координации их действий и полностью использовать силовые структуры, которые были в его распоряжении. При этом члены ГКЧП не должны были считать, что им, драгоценным, вполне достаточно отделаться абстрактными призывами и наблюдать из своих кабинетов, как безоружные люди оказывают им “всемерную поддержку”. Они должны были лично возглавить восстание, должны были взять на себя решение всех основных и наиболее опасных задач борьбы.
Ничего этого, к сожалению, не было. А разве не знаем мы, как бесстрашно действовали большевики во время Революции и Гражданской войны!? Разве можно представить себе Сталина или Дзержинского, которые, допустим, попав в плен к Временному правительству, писали бы слёзные письма Керенскому? Но это были большевики! Это были люди абсолютно уверенные в правоте своего дела и готовые отдать жизнь за его победу. Это были действительно лучшие люди своего времени. Члены же ГКЧП были всего лишь лучшими людьми из окружения Горбачёва. Они не были способны на подвиг ради победы социализма уже потому, что, в сущности, даже не знали толком, что это такое. В них не было ни грана большевизма и это решило все.
